Мальчишек моих никто не обижал. Но напоить пытались, конечно.

Где-то на середине праздника мы с Багаем утащили в юрту его младшего брата, который первый раз в жизни хлебнул араки и тут же вырубился.

А потом и остальных загнали спать. Кого нашли.

Остался Игель. Сказал, что ему важно посмотреть на воинов Айнура с какой-то сугубо шаманской стороны. И ещё двое парней просто затерялись в ночи. Один — тот самый Лис.

Багай безропотно ушёл спать. Он же караулил нас днём.

Вайгальским воинам я велел наблюдать за лагерем и разбудить, если что. А сам пошёл к юрте колдуна. Меня там давно уже заждались.

У костра хором читали что-то героическое: «Поехал куда-то Мерген…» Мелькнула мысль: «Убили уже одного поехавшего Мергена».

Я фыркнул и налетел в темноте на фехтовальщика. Только по рукояти меча и узнал, так было темно. Приметный был меч у Чиена.

Фехтовальщик зашатался, изображая пьяного. Схватился за меня и… Шепнул на ухо:

— Кто ты всё-таки такой, заяц? Ну скажи мне по-дружески, а?

Судя по голосу, он был трезвый, как стёклышко! Вот зараза!

— Не помню, сказал же! — огрызнулся я, пытаясь сообразить, мне-то кого сейчас выгоднее играть — пьяного или трезвого?

— Неужели совсем ничего не помнишь? — стал настаивать Чиен. — Может, какие-то лица? Что-то из детства? Помню, как мне подарили вот этот меч! — он любовно огладил рукоять. — А ты помнишь, как тебе подарили твой первый меч, заяц?

— В упор не помню, — признался я искренне.

Чиен ощутил, что не вру. Вздохнул:

— И план мне твой не нравится. Конкретики в нём нету.

— Откуда ж она появится, если я ничего не помню? — Вот же сказанул этот Чиен! — Да будь у меня конкретика, стал бы я возиться с мальчишками? Конкретику нам ещё надо добыть. Я нюхом чую: отгадка там, в Белой горе. Считай, что духи меня ведут!

Ну что я ещё мог сказать? Не на логику же ссылаться? Мол, раз вся ваша фигня крутится вокруг огненного перевала и Белой горы, то неужели есть варианты?

К тому же Чиен если и говорил с караванщиками про перевал, не факт, что успешно. Не всем они душу открывают. Значит, было у меня и то знание, о котором не надо никому глаза открывать.

Плюс история Бурки. Волк — сам ещё мальчишка, но даже то, что он знал про устройство мира, поставило бы всё в голове Чиена с ног на голову. Ну, или наоборот.

Волки — предыдущее человечество — это же надо! Настоящее человечество!

А потом кто-то сделал ставку на менее хищных людей. Которые от обезьянки произошли. Но кто?

Кто тут рулит? Горные духи? Или те, из «синклита», что командировали меня сюда?

— О чём задумался, заяц? — хлопнул меня по плечу Чиен.

Подумалось вдруг: а если спросить его в лоб? Он же думает, что я — пьяный? Много ли надо подростку с монгольскими генами?

Уж чего Чиен даже представить не мог — так это того, что в теле юного княжича обосновалась душа нормального русского мужика.

И пусть в этом теле мне не выпить своё ведро по рубчик, но я очень хорошо понимаю, сколько араки допустимо для Камая. И, пользуясь темнотой, разве что пригубил пару раз.

Но Чиен-то думает, что я пьян, потому и привязался. А пьяный может и брякнуть что-то, о чём забудет к утру. Мало ли какие у меня глюки?

— Скажи, воин? — спросил я как бы про между прочим. Делая вид, что уже собираюсь отчалить к юрте и разыскивая глазами заблудившихся пацанов, чтобы отправить их спать. — А кто всё-таки убил правителя Юри? Я спрашивал у волков, у барсов — никто точно не знает. А ведь война с вайгальцами, наверное, с этого и началась?

Чиен хмыкнул задумчиво.

— Или это секрет? Тогда не надо, не говори! — быстро отыграл я назад.

— Да не секрет, в общем-то, — нехотя сказал Чиен. — Просто… стыдно признать, что не уберегли. Потому и говорят: правитель был коварно убит. А вот кто…

— А кто? — вскинулся я.

Аж сердце забилось: неужели сейчас узнаю?

— Да никто, — вздохнул Чиен. — Никто не знает. Покои были заперты изнутри. Правитель Юри лежал мёртвым. Ран не было. Возможно, на его теле были знаки колдовской смерти, но этого мы выяснить не успели. Над крепостью появились чёрные драконы терия Вердена. И вниз полетел огонь его колдунов.

— Значит, правителя Юри убили хитро, исподтишка?

— Может быть, — развёл руками Чиен.

— А ты его видел? Он лежал на спине? Или сидел в кресле? Были там окна или камин? Это же в крепости?

— А зачем тебе, заяц? — удивился воин внезапному граду вопросов.

Я решил его обмануть.

— Да что-то вертится в голове при слове «крепость». Может, вспомню чего?

— Ну… Он лежал в своей комнате для магических занятий, — начал Чиен, вспоминая. — Окон там нет. Лежал на ковре, лицом вниз. В воздухе не было никакой магии. Или, может, была — но давно развеялась.

— А кубок какой-нибудь рядом лежал? Может, он выпил яд? Или кто-то убил, ушёл и дверь за собой запер?

Чиен покачал головой.

— Нет, заяц. Не было там кубка. И комната правителя неприступна. Запирается изнутри на тяжеленный засов. Снаружи — никак.

— А колдуны?..

— Так он сам был один из сильнейших магов. И дети его. Вот у тебя не появляется в ладонях такого… ну как бы тепла?

— Нет, — я даже головой помотал для пущей честности. — Ничего у меня не появляется.

— А ты попробуй! — настаивал Чиен. — Сделай руки вот так?

Он