Вакулин подбежал к агроному, и стали они рассматривать зерно вместе.

Недолго я следил за ними. Хотелось есть, и я развернул свою газетку. Сегодня на обед у меня была жареная курица — остатки со вчерашнего ужина. Взял я куриное бедро руками и принялся обгладывать. Закусывать присоленным из спичечного коробка огурцом.

— Игорь, слышь, Игорь, — подлез ко мне сбоку Титок.

— Когда я ем, я глух и нем, — сказал я с набитым ртом.

— Да чего ты как маленький? Мне спросить кой-че надо.

— Ммм, — отмахнулся я, прожевывая вкусное мясо, — сам поел, дай другим.

Титок надулся обиженно, но отстал. Он поглядывал на меня терпеливо, ждал пока я доканчивал свое едово. Потом подлез снова:

— Игорь!

— Ммм? — я вытер жирные руки о тряпку, которую взял из Белки, — чего ты хотел-то?

— Да совет мне нужен твой, — заговорщически оглянувшись, начал Титок полушёпотом, — кажется мне, что только ты сможешь мне его дать. Потому как сам ты чуть ли не первую красавицу на поликлинике нашей заполучил. От Стеники Машку отбил.

— Вот так новости, — удивился я громко, — и даже выпрямился, сидя на траве, — это ж какой такой совет тебе надо?

— Да тихо ты! — Титок снова огляделся.

Однако другим шофером, кажется и дела никакого не было до нашего с Титком разговора: кто-то доедал обед, другие болтали, стоя под чьей-то машиной, курили.

— Ну ладно, не томи, — заинтересовался я, — чего у тебя там за секретное такое дело?

— В общем, — вздохнул Титок, — посоветуй мне, пожалуйста, как мне Эммочку заполучить.

— Кого? — Не понял я.

— Эммочку, — удивленно заморгал глазами титок.

— Какую еще Эммочку?

— Ну как же? — Вытянул Титок шею, — Эмма Кох. С немцев. Помнишь?

— Девочка-инженерочка, что ли? — Нахмурился я.

— Ну да!

На миг, между нами повисла молчаливая пауза. Я уставился в глаза Титку, а она в мои. А потом, я просто грянул таким хохотом, что шофера вокруг обернулись.

— Игорь, ну чего ты? Чего? — обиделся Титок, — чего тут смешного-то?

— Да того! — еле унялся я, утирая слезы, — тебе что? В Союзе не хватает девок, что ты на немок заришься?

— Эх! — Махнул Титок рукой, — так я и думал, что не будет от тебя никакой помощи! А у меня ж, понимаешь, может настоящая любовь! Эмма, — замечтался он, — она какая-то другая, не такая, как наши, станичные девушки. Она…

— Титок, — вздохнул я, — ну ты серьезно думаешь, что она останется в Союзе? С тобой будет жить? Так это ты как маленький!

— Ну не хош, не помогай, — Титок встал, — чего издиваесся?

— Не издеваюсь я, — я тоже поднялся следом, — просто хочу сказать тебе, что брось ты это дело. На немочке-Эммочке свет клином не сошелся. А если полезешь туда, то можешь и на неприятности нарваться. Вдруг у нее жених есть?

— Нету, — быстро ответил Титок, — я уже узнал.

— У кого же? — Удивился я.

— У Эммы.

— А ты, что ли, немецкий знаешь? — Поднял я бровь вопросительно.

— Ну так. Как все. В школе учил. Да там другое! У нас, понимаешь, — Титок шлепнул руку об руку, — общение выходит как-то самом собой. Нету между нами никакой в этом отношении границы. Понимаем, что называется, друг друга без слов!

— Мда, Титок, — я потер висок, — кажись, ты и правда втюрился по уши. Так если вы друг друга без слов понимаете, то чего тебе еще надо?

— Понимаешь ли, Игорь, — он поджал губы, — холодна она ко мне как-то. Я с ней и приветливый и вежливый. Как ни встретятся наши отряды, где в поле, так тут же за ней поухаживать бегу. А она, как энтот, как его? Как айсберг! Во!

Я ничего не ответил, только хмыкнул.

— В общем, Игорь, — посерьезнел он, — я тебя не спрашиваю, надо ли мне с Эммой крутить любовь или нет. Знаю — надо! Моя это девка. Ты мне скажи, как к ней подступиться-то⁈ Как мне еешний айсберг растопить?

— Да мне почем знать? — Пожал я плечами, — ты что, никогда с девчонками не гулял? Не знаешь, как оно бывает?

— Да гулял, гулял же, — стиснул Титок рубаху на груди, — да я же тебе говорю! С Эммой, с ней как-то все не как. Она другая, не как наши девки!

— Ну тогда тем более я тебе не помощник. Извиняй, Титок.

— Мда, — он вздохнул, — ну тогда хотя бы мнением поделись. Вот как тебе кажется, если я ей хороший, дорогой подарок подарю, поможет?

— Это какой же? — Свел я брови к носу.

— Эх, — Титок потер шею и кисловато скривился, — пока и не знаю. Но, может, чего и придумаю.

— Ну попробуй, — я пожал плечами, — только даже не знаю, чего такое ты можешь ей подарить. Да еще и дорогое.

— Угу, — задумчиво возвел глаза к небу Титок, — незадача. Ну ладно. И на том спасибо!

— Да не за что, — сказал я, провожая Титка взглядом к его машине, — ты только в неприятности не угоди.

— Да капитально все будет! — Обернулся Титок на ходу, — вот увидишь!

Обед подходил к концу. От солнца, что было высоко, Кубанское небо казалось, чуть ли не былым. Жара крепчала. Даже в тени посадки все обливались потом. Кто выходил на солнце, тут же спешил спрятать голову от пекла.

Комбайны уже ушли на другой участок. Завтра подходил последний день учений. Ну а потом грянет прямое состязание. Советские и немецкие машины, на глазах у немцев станут показывать то, на что они способны в прямом столкновении.

— Игорь, погоди! — Притормозил меня Вакулин, когда я собирался уже хлопнуть дверью.

— А! Чего Евгений Герасимович⁈

Викулин, одетый в светлые брюки, мешковатую рубаху-безрукавку и белую кепку, спешил ко мне с худеньким кожаным портфелем в руках.

— Дело у меня к тебе есть! Срочное!

— Ну, — я заглушил двигатель Белки, чтобы не перекрикивать, спрыгнул из кабины на устланную половой землю.

— Проблема у