Короче, смаковали мы вино потом уже бокалами, заметно поднимая себе настроение. Мне пришлось много рассказывать. Как слушатель, профессор выше всяких похвал. Он даже пару раз за сердце хватался, сопереживая.

И лишь когда градус настроения у нас прилично устаканился, я перешёл к делу.

— Лэр Фливери, а у меня в корзине не только вино было, там ещё есть некоторые приятные вещицы для нашего совместного бизнеса. Показать?

— Давай, — залихватски махнул рукой уже поддатый профессор.

На этот раз я был подготовлен. Зная трепетное отношение к монетам со стороны нумизматов, я вытащил из корзины шкатулку, в которой были аккуратно сложены бумажные конверты. В каждом из них — монета. А в последнем, самом нижнем конверте, лежала пара каких-то дисков из прозрачного минерала, по размерам и толщине вполне сопоставимых с десятирублёвой монеткой из моего мира. Для меня они — та ещё загадка.

Профессор не подвёл. Откуда-то он вытащил нитяные перчатки и в них быстренько разобрал полтора десятка конвертов, которые я принёс для первого раза. Как выяснилось, ничего особо ценного. Да, редкость, но получить за них по пятнадцать раз к весу в современных монетах выйдет далеко не со всех. Лишь над парой образцов монет он задумался и попросил время для уточнения их цены, сказав, что их нет в его каталоге и требуется другой, более полный и с очень редкими монетами. Приятная новость! Чую запах золота…

Зато над прозрачными дисками артефактор завис.

— Надо же, Капгарские Хрустальные диски. Сейчас они даже в действующих артефактах уже редкость. Эх, была же у артефакторов золотая пора! Пока копи Капгара не истощились, любые восемь из десяти артефактов работали на этом сырье. Чистейший горный хрусталь и стандартные размеры заготовок. Делай штампы и шлёпай артефакты десятками, благо справочник по Капгарским дискам их все приводил более, чем подробно.

— Справочник?

— Да, была такая довольно распространённая книжица, ориентируясь на которую даже бездари могли создавать вполне себе приличные вещи.

— Его можно найти в библиотеке Академии?

— Можно. Да даже у меня есть три экземпляра, отличающиеся друг от друга лишь годом издания. Кстати, могу одну, скажу честно, далеко не самую ценную, обменять вот на этот твой жетон. Предлагаю тебе за него одно из последних изданий, оно недорогое, а вот самое первое издание этой книги стоит раз в сорок дороже.

— А они сильно отличаются?

— Слово в слово написаны. Просто коллекционная цена на эти редкости разная.

Хм. Последнее, что меня интересует — это цены книг у букинистов. Зато сама книженция мне край, как интересна. Хрустальных дисков у меня много.

Похоже, клад нам достался из той страны, где всё предпочитали считать в дюжинах. Три окаменевших кожаных мешка, в каждом из которых по сто сорок четыре хрустальных диска, нашлись во время разбора клада, оставив нас с Федром в недоумении.

Я не знал, что это такое и что с ними делать, а вот на тебе…

— Если вкратце то, чем эти диски так замечательны?

— Они одинаковы и имеют всего лишь две грани, — пожал плечами лэр Фливери, словно говорил о чём-то само собой разумеющемся, — Ты должен помнить о том, сколько сил и времени уходит у любого мастера, прежде, чем он исследует камень со множеством граней и найдёт правильные точки крепления, чтобы максимально использовать потенциал очень дорогого и индивидуального камня. А с дисками всё максимально просто — одинаковые размеры, одинаковая ёмкость и всего две точки контакта. Не нужно никаких замеров и расчётов. Бери хрустальную заготовку и вставляй в любой типовой артефакт из тех, что специально под них были разработаны.

Нужно ли говорить, что книжку, выменянную у профессора, я начал листать сразу же, как сел в пролётку. В результате увлёкся так, что даже про майри забыл, вспомнив о них лишь ближе к тому повороту, где я их к скале прижал. Запустил в небо Вихря и увидел, что обе тройки всадниц всё-таки меня сопровождают, но выдерживают «пионерскую дистанцию» в четыреста-пятьсот шагов.

Плюнул, и уткнулся обратно в книгу. Там столько интересного и полезного оказалось, а майри, ну, что майри, хотят кататься на расстоянии от меня, пусть катаются. Лишь бы ко мне не лезли.

Сестрёнка меня встретила чуть ли не у самых ворот и пока я шёл до дома, успела доложить о всех своих успехах за день. Говорит, что освоила оба новых заклинания.

Пришлось пообещать ей подарок после ужина. Кулон у меня уже был подобран, а цепочку и футляр я успел купить по дороге. Видели бы вы глаза Мари и её беспрекословно примерное поведение за столом. Даже маменька всполошилась и потрогала у неё лоб, чтобы проверить, не заболела ли дочка.

Зато получив подарок сестра наверстала всё с лихвой и разом. Таких скачек и визга этот дом ещё не слышал!

Плохое настроение Федра, который за весь день так и не нашёл ничего интересного, да ещё и слегка пострадал, при десантировании в овраг, я легко поднял пересказом разговоров с профессором.

Чисто теоретически, мы с Федром теперь не просто богаты, а очень богаты, правда пока по меркам провинциального Белговорта. И над этим стоит отдельно подумать.

Насколько я помню, тяга к коллекционированию у людей была всегда. Причём, вне зависимости от возраста и материального положения. Даже дети фанатично коллекционируют вкладыши из жевательных резинок или фигурки из киндер-сюрпризов.

К чему я это говорю — раз уж у нас возник долгосрочный инвестиционный ресурс, а иначе скопище редких монет никак не назвать, особенно с учётом тех, что ещё и от первого клада остались, то нам нужен свой Коллекционер. Именно так, с большой буквы.

Всё дело в том, что я не напрасно заметил, что богатыми мы стали чисто теоретически.

Для этого есть несколько причин. Надумай мы прямо завтра отвезти всё наше серебро и золото в город, и объезжая лавки менял, превратить его в местные деньги, то в итоге получим лишь чуть больше половины их веса, принятого, как лом металла.

Если вывалить крупную партию монет на аукцион, то цена на них резко упадёт, и в лучшем случае удастся получить в два-три раза больше серебра или золота в современных деньгах.

А вот выжать полную стоимость из того, что у нас есть, может только коллекционер с именем.

Стоит заметить, что лэр Фливери здесь нам не самый лучший помощник. Он букинист, а все его связи по нумизматике — это всего лишь вторичный ресурс. Те же нумизматы вряд ли примут его за своего, и здесь лишь уважение в среде букинистов к собранной им библиотеке играет хоть какую-то роль, заставляя знатоков монет уважать своего собрата-коллекционера.

Короче, коллекционеры — это отдельный мир, в котором нам нужен свой человек.

На его роль, волевым решением, я назначил Федра. К слову сказать, он почти не сопротивлялся, когда я ему, с цифрами на руках показал, сколько и при каком варианте мы сможем заработать.

Или немного, но сразу, или очень много, но на протяжении семи-девяти лет.

Соврал, конечно. Как бы мой план лет на пятнадцать не растянулся, но об этом я ему позже расскажу. А пока каталоги по нумизматике ему в руки, и пусть изучает их, как молитву. Чтобы от зубов отскакивало. Скоро ему на рынок монет выходить, для начала с теми какаликами, что он со своих забегов приносит, за которые ему и серебрушку вряд ли кто даст. Пусть общается среди поисковиков, пусть его учат, как надо обработать монету, чтобы придать ей товарный вид, пусть его обманут не раз — это тот опыт, который нужен и без него никак. Зато, когда придёт время, уже никто не станет удивляться нарастающему качеству его монет и их количеству.

Под такое дело шикарно подойдёт легенда о том, что Федр — всего лишь удачливый перекупщик, действующий от имени одного купца из Серебряных Поясов, которого заинтересовал вопрос инвестиций в древние монеты, так как он приносит прибыль.

Вполне возможно, что придётся под такое дело что-то самим выкупить, а потом выставить по более высокой цене, но для этого мира и такой проработки легенды с достатком.

Понятное дело — будет смешно, если кто-то из купцов пойдёт по нашим стопам.

Лично я поржу. Вот только боюсь, что и на этот