люди потеряли всякую надежду на спасение. Не успевшие эвакуироваться добровольцы понимали, что пощады от красных им не будет, на пристани можно было слышать сухой треск выстрелов – это некоторые офицеры в отчаянии покончили с собой. Но помощь пришла, и Главнокомандующий сдержал данное им ранее обещание – ушел из Новороссийска последним.

По перекидным доскам один за другим добровольцы вступали на корабль. Погрузка прошла благополучно. На палубе столпилась вся команда судна. Когда описывающий эти события офицер сам вступил на палубу миноносца, то очутился лицом к лицу с пожилым, небольшого роста генералом, приветствовавшим входящих: «Я вытянулся во фронт и так же, как и другие, выразил ему свою благодарность за спасение. Но как я тогда был далек от мысли, что передо мною – сам Главнокомандующий, генерал Деникин!» (Цит. по книге: Карпов Н.Д. Трагедия Белого Юга. 1920 год.)

В том же месяце Деникин вопреки желанию добровольческих офицеров передал командование Врангелю и навсегда покинул Россию. Ему предстояло прожить еще 27 лет и умереть далеко от Родины – в США.

Не секрет, что Добровольческая армия не мыслила своей борьбы с большевизмом как крестовый поход. О причинах этого мы поговорим ниже. Нам важно другое – насколько сам Деникин был православным христианином. Общавшийся с ним на протяжении 14 лет Иван Шмелев называл генерала человеком любви «во Христе», православным, глубоко религиозным. По словам писателя, «православность» вела его – вождя, солдата, государственника, политика. Для Шмелева генерал Деникин-христианин был чистым в жизни и в деле – в борьбе с врагами России, веры, чести, правды. Как «бедный рыцарь», он принял российский щит, на котором начертал все в трех знаках: Б.Р.С. – Бог, Россия, Свобода. Эту «троицу», этот свой символ веры он пронес через всю жизнь и остался верен ему до конца. Нет оснований не доверять Шмелеву, хорошо знавшему генерала. Для нас же важно понять, что сформировало в Деникине православное миропонимание. Это тем более интересно на фоне религиозного индифферентизма, поразившего все слои российского общества, когда многие ходили в церковь, что называется, по обычаю и в силу традиции.

Психологи свидетельствуют об определяющем влиянии на становление личности семейной атмосферы, утверждая, что именно в детстве закладываются в человеке основы его будущего мировоззрения.

16 декабря 1872 года в деревне Шпеталь Дольный, в пригороде Влоцлавска Варшавской губернии в семье русского офицера Ивана Ефимовича Деникина и польской дворянки Елизаветы Федоровны Вржесинской родился сын Антон. Его появление на свет было отмечено сухим и казенным языком: «Сим с приложением церковной печати свидетельствую, что в метрической книге Ловичской приходской Предтеченской церкви за 1872 год акт крещения младенца Антония, сына отставного майора Ивана Ефимовича Деникина, православного исповедания, и законной жены его, Елисаветы Федоровой, римско-католического исповедания, записан так: в счете родившегося мужеска пола № 33-й, время рождения: тысяча восемьсот семьдесят второго года, декабря четвертого дня. Время крещения: того же года и месяца декабря двадцать пятого дня. На подлинном подписал: настоятель Ловичской приходской Предтеченской церкви священник Веньямин Скворцов» (Цит. по книге: Ипполитов Г.М. Деникин). Счастливые родители и не догадывались, что их сыну уготована удивительная и трагическая судьба. Впрочем, удивительная судьба выпала и на долю отца будущего генерала – Ивана Ефимовича, о котором стоит рассказать подробнее.

Он родился в 1807 году в семье крепостных крестьян Саратовской губернии и в двадцать семь лет был сдан помещиком в рекруты. Для многих тогда служба в армии становилась трагедией. Она отрывала от патриархального уклада жизни, человек нередко терял связь с близкими, не мог завести семью. Однако с Иваном Ефимовичем все было иначе. Он оказался прирожденным солдатом и, видимо, не тяготился службой. Ему довелось участвовать в Венгерском походе 1849 года, Крымской войне, сражаться против польских повстанцев в 1863 году. Еще ранее, в 1856 году, Иван Деникин успешно сдал экзамены на офицерский чин. В 1869 году в чине майора он вышел в отставку. Спустя два года Иван Ефимович – к тому времени ему исполнилось шестьдесят четыре – женился на Елизавете Федоровне Вржесинской, происходившей из семьи обедневших польских дворян-католиков. В 1872 году у «молодых» родился сын Антон.

Отец будущего генерала был человеком глубоко верующим, никогда не пропускал церковных служб и с детства водил сына в храм. К отроческим годам Антон уже был вполне церковным человеком. Он с удовольствием прислуживал в алтаре, звонил в колокол, пел на клиросе и даже впоследствии читал Шестопсалмие и Апостола. Порой будущий генерал посещал с Елизаветой Федоровной костел. Однако двигало мальчиком не столько религиозное чувство и желание поближе узнать католичество, а скорее простое любопытство и желание угодить матери. Спустя годы Антон Иванович признавался, что в убогой полковой церквушке для него все было родным и близким, а вот торжественное богослужение в помпезном костеле он воспринимал только как интересное зрелище, никак не затрагивавшее душу. Знакомство с католичеством, впрочем, продолжалось недолго. Когда мальчику было девять лет, его мать вернулась из костела чрезвычайно расстроенная и с заплаканными глазами. Отец долго допытывался – в чем дело, но она не желала ничего объяснять, наконец сказала: ксендз на исповеди не дал ей разрешение грехов и не допустил к причастию, потребовав, чтобы Елизавета Федоровна впредь воспитывала своего сына в католичестве и польскости. Иван Ефимович, не имевший ничего против поляков, к латинству симпатий не проявлял, хотя и мирился с редкими походами сына в костел. Наглость же ксендза, доведшего любимую жену до слез, вывела старого солдата из себя. К тому же своего сына он воспитывал в православном духе и отнюдь не желал видеть в нем католика, тем более тайного.

Крепко выругавшись, Иван Ефимович отправился к ксендзу. Можно только догадываться, что высказал ему старый офицер. Кончилось же все тем, что насмерть перепуганный священник упрашивал Ивана Ефимовича пощадить его. Разумеется, ксендз был великодушно прощен, и эта тема в семье больше не поднималась. Однако она имела некоторые последствия в жизни маленького Антона. Потрясенный случившимся, он перестал ходить в костел. Мать, по-видимому, и не настаивала на этом.

Патриархальный уклад домашней жизни, темные лики икон в красном углу, мерцающий огонек домашней лампадки, не спеша молящийся отец… Первая исповедь и возложенная на голову холодная епитрахиль, чтение Шестопсалмия в полумраке полковой церквушки перед качающимся пламенем свечи, светлая радость пасхальных служб, запах свежей хвои на Рождество, срезанные березовые ветки с едва увядшими зелеными листочками, запах только-только скошенной травы на Троицу…

Все эти детские впечатления стали фундаментом веры будущего генерала. И его не смогли разрушить никакие испытания. А еще перед Антоном