Шрифт:
Закладка:
– По мне, так он, скорее, профессиональный потаскун. И не собирается он делать из тебя модель, Ханна. Просто хочет развлечься с тобой.
У Ханны отвисла челюсть.
– Ты думаешь, у меня кишка тонка подписать контракт с модельным агентством?
– Я этого не говорил.
– Еще как говорил. – Ханна отвернулась от Майка, чувствуя прилив гнева. – Значит, любой, кто приближается ко мне, просто хочет со мной переспать, так тебя понимать? Я недостаточно хороша для серьезных отношений?
Майк закрыл глаза, как будто его одолел внезапный приступ мигрени.
– Ты сама-то себя слышишь? Только красивые девушки привлекают внимание – и это ты. Будь ты собакой, он бы не побежал за тобой. Но этот чувак противный. Он напомнил мне того фрика-художника, который запал на Арию во время нашей поездки в Исландию.
Ханна напряглась, сразу догадавшись, кого имеет в виду Майк. Тот парень подсел к ним в баре в Рейкьявике и назвал Арию своей новой музой.
– Дай-ка я напишу Арии, – продолжил Майк, доставая из кармана телефон. – Держу пари, она тебе скажет то же самое.
Ханна перехватила его руку.
– Ты не будешь обсуждать это со своей сестрой, – выпалила она. – Мы с ней больше не подруги, понятно?
Майк опустил телефон, ничуть не смутившись.
– Я уже догадался, Ханна, – спокойно произнес он. – Просто не думал, что тебе понадобится столько времени, чтобы признаться в этом.
Ханна сглотнула, удивленная до глубины души. Она-то решила, что он ничего не заметил. Наверное, ему хотелось знать, почему Ханна и Ария перестали общаться, но этого она не могла ему сказать.
Ханна вдруг поймала себя на том, что больше не может находиться рядом с ним. Она встала и схватила с пола свою сумку. Майк тронул ее за локоть.
– Ты куда?
– В туалет, – с вызовом произнесла Ханна. – Это мне позволяется?
Его взгляд стал холодным.
– Ты собираешься звонить фотографу, да?
– Может быть. – Она перекинула через плечо гриву рыжих волос.
– Ханна, не надо.
– Не указывай, что мне делать.
Майк неловко комкал в руках пакет из закусочной Tokyo Boy.
– Если ты это сделаешь, ноги моей больше не будет на мероприятиях избирательной кампании твоего отца.
Ханна не верила своим ушам. Майк никогда не ставил перед ней ультиматумов. Все это время, что они встречались, он относился к ней как к королеве. И вот теперь, похоже, кто-то забыл свое место.
– В таком случае… – Ханна выскользнула в проход между рядами кресел. – Как насчет того, чтобы забыть обо всем, что между нами было?
Губы Майка дрогнули. Очевидно, он все-таки блефовал. Но, прежде чем он успел возразить, Ханна уже скрылась за дверью.
Она прошествовала мимо офиса администрации, кабинета медсестры, привилегированного кофе-бара «Стим», где в это время суток всегда пахло жжеными кофейными зернами, и, наконец, остановилась перед распашными дверями школьной столовой. Она нырнула в небольшой закуток, откуда можно было сделать звонок с мобильника незаметно для учителей. Ханна достала из сумочки телефон и набрала номер Патрика.
Телефон прозвонил три раза, прежде чем ответил сонный голос.
– Патрик? – Ханна постаралась выдержать деловой тон. – Это Ханна Марин. Мы встречались на съемках у моего отца в субботу.
– Ханна! – Патрик заметно оживился. – Я так рад, что ты позвонила!
Не прошло и минуты, как они обо всем договорились: Ханна встретится с Патриком в Филадельфии завтра после школы, и он сделает несколько пробных снимков для своего портфолио. Он разговаривал с ней в высшей степени уважительно, без малейшего намека на флирт. Когда они закончили беседу, Ханна зажала трубку между ладонями, чувствуя, как сильно колотится сердце. Так тебе, Майк! Патрик никакой не потаскун. Он собирается сделать Ханну звездой.
Бросив телефон обратно в сумку, она увидела, как в углу мелькнула тень. В стеклянных дверях столовой появилось отражение светловолосой девушки. Эли.
Ханна резко обернулась, почти ожидая увидеть Эли у шкафчика позади нее, но это оказался всего лишь плакат на стене со школьной фотографией Эли в седьмом классе. Рядом размещались более мелкие снимки Дженны Кавано и Йена Томаса и увеличенное фото настоящей Эли после ее возвращения в роли мертвой сестры-близнеца. Одна зажженная спичка решила все, гласил заголовок под фотографиями. Ниже шли подробности телепрограммы «Милая убийца».
Невероятно. Даже родная школа поддалась ажиотажу. Ханна сорвала со стены плакат и смяла его в руках.
Знакомый дразнящий голос с Ямайки вдруг эхом прозвучал в ушах: У меня такое чувство, девчонки, будто я знаю вас целую вечность. Но ведь это невозможно, верно? А следом прокатился зловещий смешок.
– Нет, – прошептала Ханна, пытаясь стряхнуть наваждение. Она давно не слышала этот голос – во всяком случае, он перестал ее тревожить вскоре после возвращения из поездки. Она не могла позволить этому голосу – или чувству вины – снова вторгнуться в ее разум.
Три девушки в теплых куртках North Face и уггах зашли в столовую. По коридору спешила учительница английского с охапкой книг. Ханна рвала фотографию Эли, пока та не превратилась в тысячу клочков. Она с удовлетворением отправила их в мусорную корзину и отряхнула руки. Все. Этой Эли больше нет.
Как нет и настоящей Эли. В чем Ханна нисколько не сомневалась.
7. Кто-то распускает руки
В понедельник вечером Эмили остановила семейный универсал «вольво» на подъездной дорожке владений Роландов и дернула вверх «ручник». Ладони вспотели. До сих пор не верилось, что ей предстоит зайти в дом, где когда-то жили Дженна и Тоби.
В глубине двора темнел огромный пень – все, что осталось от домика Тоби на дереве, когда-то оказавшегося мишенью дурацкого розыгрыша, который лишил Дженну зрения. Во двор выходило большое эркерное окно, через которое Эли и ее подруги от нечего делать подсматривали за Дженной. Эли безжалостно высмеивала Дженну – ее высокий пронзительный голос, бледную кожу, рыбный запах изо рта после бутербродов с тунцом, которые она приносила на обед. Но Эмили и другие девочки даже не догадывались о том, что Эли и Дженну связывает общий секрет: Дженна знала, что у Эли есть сестра-близнец. За это ее и убила настоящая Эли.
Внезапно распахнулась дубовая дверь красного цвета, и на крыльцо выскочила Хлоя.
– Привет, Эмили, заходи!
Эмили робко переступила порог. В доме витал аромат яблок, словно дополняя темно-красно-оранжевую палитру стен; инкрустированные камнями индийские гобелены украшали большое пространство под лестницей. В интерьере царило смешение
