– И он вот так упал и вылетел через перила?

– Это было очень странно, – сказала Лидия, избегая прямого ответа на вопрос, чтобы, с одной стороны, меньше врать своей лучшей подруге, а с другой – не проговориться о воплотившемся привидении. Эмма была ее хорошей подругой. Ее единственным шансом на нормальную жизнь, и она не собиралась его уничтожать.

– У тебя сумасшедшая жизнь, – покачала головой Эмма.

Ну и ладно. Зато нормальная.

– Не могу поверить, что ты не связала это. Вооруженное ограбление в первый же день по возвращении в Лондон. Какая же тут к черту случайность?

Лидия замерла, поднося к губам бокал. Это было разумное замечание. Она не говорила никому в Абердине, куда собралась, но это не было гарантией. За ней могли следить, телефоны легко прослеживаются…

– О чем ты задумалась? – Эмма казалась обеспокоенной.

– О том, совпадение ли это. Если нет, то этот парень связан либо с моей работой там, на севере, либо с Семейством. Ну, в смысле, я его не узнала, но я была перепугана, так что могла и не разглядеть его, ну и…

– Мне не нравится ни одна из этих опций, – сказала Эмма.

– Да и мне тоже.

Лидия села на обратный поезд в Кэмбервелл, приятно согретая и вином, и разговорами с Эммой. Идя от станции в сторону кафе, она размышляла о своем положении. Одна из позитивных сторон отказа от магии состояла в том, что Лидия всегда пыталась найти себя в чем-то другом. Она очень старалась учиться в школе, и у нее это получалось, пока все это не стало казаться ей бессмысленным. Она поняла, что не пойдет в университет, и стала выполнять только необходимый минимум. Потом она занялась изучением практических навыков. Она начала учиться на электрика, думая, что сможет работать с энергией другой природы, но там были сплошные диаграммы и техники безопасности, и от всего этого она чувствовала себя страшно беспомощной. Поработав официанткой, помощником бухгалтера и собачьим парикмахером, она, ощущая подступающее отчаяние, занялась частным сыском. Не имея понятия о том, что же ей хочется делать, только зная, что пока не нашла своего призвания, она выбирала между работой дальнобойщика и частного сыщика и в конце концов приняла решение, бросив монетку.

И вот, спустя год, когда она начала вставать на ноги, начала чувствовать, что больше не делает постоянных дурацких ошибок, разразилась вся эта ситуация с мистером и миссис Картер. Если в мире и существует такая штука, как Фея Карьеры, то она явно не тратила на Лидию свою магию.

Вскарабкавшись по ступенькам к выходу станции «Денмарк Хилл» и выйдя на загазованную улицу, Лидия решила позвонить начальству. Дольше откладывать было уже нельзя, и, кроме того, она где-то читала, что, если ты во время телефонного разговора стоишь, это помогает тебе быть более уверенным в себе. А Лидии сейчас были нужны все преимущества, которые только были доступны, так что, зайдя в автобусную остановку, она остановилась, расправила плечи и нажала на кнопку вызова. Карен ответила почти мгновенно.

– Это Лидия, – представилась Лидия, потому что звонила с нового номера, которого у Карен еще не было.

– Соблюдаешь осторожность? – спросила Карен.

– Конечно, – обиженно ответила Лидия.

– Тут все тихо, – сказала Карен. – Ничего не происходит.

Это было облегчением. Если только не означало, что все действия просто переместились за ней в Лондон.

– Как ты? – Карен не отличалась склонностью к сентиментально-эмоциональным беседам, так что Лидия поняла, что вопрос был чисто деловым.

– Надеюсь, через пару недель все уляжется, и я вернусь.

– Хорошо. Потому что я не могу держать твое место дольше.

– Я понимаю, – сказала Лидия. Она ожидала этого, но все же почувствовала, как ее сердце провалилось куда-то в желудок. Две недели – это совсем недолго. Хуже было то, что она знала – если за это время она не отыщет Мадлен живой и здоровой, потеря работы будет наименьшей из ее неприятностей. Если ее подозрения о том, что все это только ловушка, ошибочны и кто-то на самом деле похитил Мадлен Кроу, то перспектива открытой войны в Лондоне становилась отчетливой реальностью.

Лидия миновала свой «Вольво», похожий на лодку, который так и стоял в трех перекрестках от кафе. Это было ближайшее место парковки, которое ей удалось найти. Она мимоходом осмотрела машину. Даже если бы она и не выпила вина, ей все равно не хотелось садиться за руль и кружить в поисках места поближе. Дело того не стоило.

Улица Велл, названная так незамысловато еще в те времена, когда сам Кэмбервелл был маленькой сонной деревушкой, была типичной лондонской городской магистралью. Здания викторианской и георгианской архитектуры перемежалась со стеклянными витринами парикмахерских и магазинов. Тут же был симпатичный паб, явно подвергшийся полной модернизации в современном гастромодном духе, газетный киоск и самый настоящий хозяйственный магазин, где продавалось все на свете – от отверток до накладных локонов. В Кэмбервелле, естественно, находилось и отделение фирмы «Сильвер», но, естественно, их офис располагался на более модной улице, окнами в парк.

Лидия не собиралась останавливаться что-то покупать, как вдруг увидела, что фрукты, лежащие кучками перед продуктовой лавкой, выглядят такими сияющими и аппетитными, что ее охватило желание съесть что-нибудь сладкое и сочное. Обычно ее больше тянуло на что-то поосновательнее или на алкоголь, чтобы отключиться от своих мыслей, так что этот порыв ее удивил. На лотках перед стеклянной витриной были красиво разложены коробочки с клубникой, абрикосы, виноград и сливы гнездились в плетеных корзиночках, цены были подписаны мелом. Все же это было удивительно, если Лидии захотелось поглощать витамины, и чем пристальнее она приглядывалась, тем лучше видела, что с фруктами было что-то не так. Они не просто выглядели вкусными, они буквально искушали.

Запах в самом магазине был головокружительным. Свежесть. Сладость. Польза. Цитрусовая резкость смешивалась с тропическими и яблочными нотами, и Лидия ощутила непреодолимое желание вытащить одну из корзинок из стопки при входе и наполнить ее до краев. Ей хотелось схватить огромный персик и впиться в него зубами, она представляла, как его сок брызнет ей в глотку, так ясно, как будто это уже произошло. Тут она вдруг поняла, что уже давно стоит посреди магазина, зажмурив глаза, и заставила себя открыть их. Персик был у нее в руках, в сантиметре от губ. Пушок на его шкурке был нежным, как самый мягкий бархат, а цвет – самым прекрасным на свете.

Но что-то определенно было не так. Сделав над собой усилие, она отстранила персик подальше ото рта и положила обратно в ящик.

За Лидией наблюдали. В магазине не было привычного прилавка, просто касса и весы на высоком круглом столике, типа тех, что стоят в барах. Рядом на высоком стуле сидела девочка-подросток, которая тоже выглядела так, словно заскочила сюда из ночного клуба. Ее блестящие черные волосы были собраны в низкий хвост с одной стороны. Глаза были густо подведены черной подводкой, отчего белки глаз просто сияли.