Глава 8

Настасья вздрогнула от услышанного. Но союзники не позволили ей оцепенеть. Тимофей быстро подбежал к девушкам, взял за руку Трубецкую и повёл её прочь из комнаты. Прасковья Юсупова быстро спохватилась и пошагала следом за ребятами.

— Моржов вызвался задержать чужаков, — осведомил парень, оглядываясь в стороны и ускоряя шаг. — Он обещал, что выиграет время для нас. Мы сможем скрыться за стенами крепости, где-то в тумане. А позже проследим за тем, чтобы Дозорные помогли и им. Голуби уже сутки в пути, думаю, скоро за нами прибудет помощь. Надо только выжить.

Парень выбил ударом с ноги ржавую металлическую дверь, ведущую на лестничную площадку, и продолжил движение, тянув девушек за собой. Притом тянул напористо — так, что у Настасьи даже шанса не было на то, чтобы остановиться и прояснить ситуацию.

— Что им нужно от нас? — спросила Прасковья. Судя по тону вопроса, девушка пребывала в таком же недоумении.

— Не знаю, — отозвался Тимофей. — Но они точно не спасать нас пришли, Прасковья. Возможно, хотят проучить за невыполнение приказа Старостата. Не знаю. Другое в голову не приходит. Леонид попытался сказать им, что господин Шагайн мёртв, но чужакам на это было наплевать.

Настасья не понимала. Она искренне хотела засыпать Тимофея кучей уточняющих вопросов, но не делала этого. Она была уверена, что от парня уж точно ответов не получит. По крайней мере, ни один из членов отряда — в том числе Тимофей и Прасковья — не был поставлен в известность.

Ребята вскоре выбрались из главного здания Контрольного Пункта и попали на главную площадь, где совсем недавно им удалось расчистить территорию от тварей и отпугнуть Сущность. А может и даже убить, кто знает?

Но стоило им подобраться к стенам Контрольного пункта, как Настасья, глянув за спину, заметила чёткие следы на снегу. Свежие — те, которые оставляла троица убегающих. И другие — те, что были слегка стёрты снегом от сильного ветра.

— Стойте! — выкрикнула она, затормозив. — Чужаки, о которых ты сказал. Сколько их было?

— Четверо, — без раздумий ответил парень. — Пошли, скорее!

— Их не четверо, — с ужасом заявила она.

Тимофей хотел-было возразить, но не успел. Перед его глазами оказался рослый мужчина, одетый в знакомое чёрное одеяние. Он словно знал, что ребята попытаются скрыться, и сейчас улыбался так, словно поймал добычу.

Настасья судорожно вытянула руку — и сила гравитации выбросила незнакомца на несколько метров. Отряд выстроился в боевое положение.

— Бежать некуда, Тимофей, — дрожащим голосом осведомила Настасья, заметив приближающиеся силуэты. Судя по всему, Моржов был нейтрализован.

— Хорошо, будем держаться вместе. По команде переходим в нападение, — подал голос Тимофей.

Но не прошло и секунды, как в головах каждого взорвалась острая боль. Тимофей и Прасковья мгновенно упали лицами в снег. Настасью же повело в сторону, а в глазах начало темнеть. Она чувствовала, как кто-то старательно лезет в её голову и отдаёт сознанию приказ «заснуть», но внутри что-то сопротивлялось. Словно кто-то выстроил в её голове бетонную стену от внешних ментальных атак.

Но силы быстро иссякли. Когда стоять на ногах стало невозможно, девушка упала на колено. Прасковья и Тимофей как минуту лежали в снегу без сознания, но Настасье по неведомой причине удавалось сохранять контроль над своим сознанием. Краем глаза девушка заметила и других чужаков, которые шагали в её сторону, усиливая давление на мозг.

Шесть. Чужаков было шестеро!

Как только Настасья поняла, что справиться с давлением не сможет, то быстро прикрыла глаза и расслабилась, после чего сделала вид, что отключилась. Давление прекратилось. Один из незнакомцев взял её на руки и повёл обратно, в крепость.

— Что с ними делать будем, господа? — прозвучал вопрос от одного из чужаков.

— Не знаю, как на них Шагайн влияет, но… я в грёбаном смятении. Впервые встречаю такое ментальное сопротивление от детей! — вспыльчивым тоном заявил другой. — У меня кровь из носа потекла, пока успокаивал пацана Моржова.

— Успокойся, — утихомирил его третий. — Ведите их в зал советов. Там тепло.

— Откуда знаешь?

— Успел ковырнуть в мозгу Леонида Дождёва.

Чужаки разложили тела членов отряда на пол, около греющего камина. Сами же расселись на места, где раньше рассиживал отряд. Несмотря на это Настасья всё ещё оставалась в сознании. Она не открывала глаза и, казалось, не ощущала ничего — словно была парализована. Но отчётливо слышала голоса чужаков, которые охотно заглядывали Леониду и остальным парням в головы.

— Сущность обращалась к Шагайну именем Даркар, — внезапно выпалил первый чужак, хмурясь.

— Снова этот Даркар, — с раздражением фыркнул другой. — Кто, чёрт возьми, это такой?

Даркар? Настасья сначала не поняла, о чём речь. Но позже в голове всплыл образ Сущности, которая разговаривала с Костей. Да, точно, она ведь назвала его Даркаром. Если бы не эти люди, едва ли она об этом вспомнила, всё же в тот момент находилась в состоянии шока. Но сейчас…

— Шагайн определённо связан с аномалией, слишком много совпадений, — рассуждал первый. — Я лишь понять не могу, почему против нас выступает.

— Ха. Кусок пирога побольше оттяпать хочет, чего тут рассуждать? — усмехнулся его собеседник. — Думает, подставит нас и займёт лакомое место под солнцем. Думает, без нас князей и баронов будет вертеть. Ничего другого от Громовского выродка я не ожидал.

После этой фразы наступило минутное затишье. Мужчины снова принялись копаться в головах парней, затем перешли на Прасковью и Настасью. И если первая была в отключке, то второй пришлось хорошо постараться, чтобы не выдать себя и позволить им заглянуть в любое — даже самое интимное и сокровенное — воспоминание.

— У каждого в голове есть недоступный нам кусок памяти, — осведомил первый мужчина, закончив с изучением. — Смею предположить, куски связаны с Шагайном. Не вижу ни единого разговора с ним, а он с этими детишками в тумане довольно долго вместе пробыл.

— Параноик сраный.

— Не выражайся, Андрей. Не при детях.

— Никто из них нас не слышит, — усмехнулся Андрей.

Краем глаза Настасья заметила, как один из чужаков разрывает одежду на теле Прасковьи. Ей захотелось закричать, ударить «Андрея» по лицу, но рассудок не позволял высовываться. Когда незнакомец оставил Прасковью в одной лишь тонкой маечке, он многозначительно покачал головой.

— Это они? — спросил он, оглянувшись на своих союзников.

— Да, — кивнул первый. — Доспехи души. О них Шагайн в открытую новобранцам рассказывает на лекциях. Я не думаю, что они способны блокировать память.

Настасья вздрогнула, когда кто-то внезапно разорвал на ней одежду. Сердце застучало, но быстро восстановило ритм по неведомой причине. Человек, который раздел её, начал стремительно изучать рисунки.

— У этой рисунок другой, — бросил он. — Есть предположения?

Девушка мысленно закричала в ужасе. Костя много времени проводил с ней, когда готовился к дуэли с Сущностью. И они часто разговаривали о линиях на теле, рисовали их и меняли. Он говорил, что рисунок её отличается от других, и также просил оставить это в тайне.

Теперь ей стало ясно, что именно защищало её от мысленных атак незваных гостей.

— Какие тут могут быть предположения, господин Волк? Тут только вопрос — что с ними делать?

— С рисунками? — поинтересовался «Волк».

— С детьми, — уточнил он.

— Их голубей мы перехватили, поэтому в Империи о них никто не узнает. Будем выбивать блокированную в памяти информацию, — осведомил первый. — Будут сопротивляться — убьём. Расскажут всё — сотрём память и оставим тут дохнуть. Толку от них больше не будет. В любом случае, состояние Шагайна под вопросом. Пока найдём тело парня, пройдёт время.

— Понял.

— Ведите их в темницу.

* * *

На протяжении всей следующей недели я бродил по бескрайним лесам и полям, покрытых туманом. По ночам устраивал привалы и работал над порталом, а когда тьма рассеивалась, продолжал бродить. Но чем дольше шастал в неизвестном мне направлении, тем меньше верил в то, что смогу добраться до места когда-либо.

На второй неделе своих скитаний двигался ускоренными темпами, ибо за прошлую неделю мне удалось подлатать некоторые важные ранения. К тому же, чем больше я скапливал ауры, тем проще удавалось избегать нападения тварей. В основном они выпрыгивали из укрытий и пытались застать меня врасплох, но этого было недостаточно, чтобы ранить. Твари не могли подобраться близко, так как чувствовали, насколько жалки их возможности в сравнении с моими.

Единственное, что доставляло неудобства — скверные мысли. Бездна явно знает, что я не погиб в той схватке с Сущностью.