Е.К. Миллер

И.Г. Эрдели

Н.Н. Юденич

Д.Г. Щербачев

А.П. Кутепов

Граф Ф.А. Келлер

П.П. Скоропадский

П.Н. Шатилов

Н.Н. Шиллинг

Н.Н. Шипов

М.Г. Дроздовский

Герцог Г.Н. Лейхтенбергский

Герцог Д.Г. Лейхтенбергский

Д.Л. Хорват

Герцог Н.Н. Лейхтенбергский

А.И. Рогожин

В.С. Афанасьев

Я.А. Слащов

К.И. Щербаков

– А, да, да, вижу даже русские формы. В чем же у вас дело?

Я дал знак Черячукину, как мы условились, сделать доклад. Черячукин кратко, недлинными фразами, для облегчения переводчику, объяснил цель нашей миссии.

– Мне отлично известно о вашей борьбе, об этом генерал Греннер ежедневно мне докладывает; сперва у вас были заминки, а теперь с генералом Красновым ваши боевые дела пошли недурно.

– Совершенно верно, Ваше превосходительство, – вновь вступил Черячукин, – но сами знаете, что для ведения войны нужно оружие и снаряды, у нашего противника их много, а у нас на Дону не было складов.

На это Греннер, с разрешения своего шефа, сказал:

– Об этом мы уже уведомлены, и Его превосходительство может дать распоряжение здешнему правительству, но раньше у нас должна быть полная уверенность, что это оружие попадет в руки казаков.

– К кому же оно может попасть, как не к борющимся с большевиками? – ответил Черячукин.

– А у вас на Юге, в ваших же казачьих станицах, собирается Добровольческая армия, которая не хочет признать, что нами заключен мир с Россией, продолжает считать нас врагами.

Чтобы помочь Черячукину, я взял на себя ответить Греннеру:

– Добровольческая армия – это добровольно собравшиеся русские люди, которые так же, как и мы, ведут борьбу против большевиков, захватчиков власти нашей Родины. Очищая наши тылы в областях Северного Кавказа, они помогают нам; представьте себе, если бы у нас не было этой поддержки – выдержали бы мы? А если нет, то Дон вновь был бы захвачен красными и, вместо дружественного фронта, вам пришлось бы прикрывать его посылкой своих войск. Этим наша борьба оказывает и вам услугу.

– До некоторой степени вы правы, генерал, – сказал Греннер, – но добровольцы, мы отлично знаем, не любят нас, относятся к нам враждебно, и, если обстановка им будет благоприятствовать, немедленно организуется фронт против нас. Конечно, это будет не так страшно, но все же потребует сил – для отпора.

– Мы с вами, – с волнением выразил я, – старые офицеры Генштаба, а потому, откинувши мысли о любви или ненависти, не играющие значительной роли, отдадим себе здравый отчет – какую опасность для вас может представить небольшая горсточка мужественных русских патриотов? Их главная цель – борьба не на жизнь, а на смерть с поработителями нашего Отечества! Они собираются и жертвуют жизнями! Таким людям, преданным Родине, можно только сочувствовать. Будем искренни и в душе, каждый из нас отдаст должное в их стремлениях и подвигах. Наконец, Ваше превосходительство, я глубоко убежден, что если в таком же положении оказались бы германские подданные своего императора, то без сомнения поступили так же!

На мою с жаром сказанную тираду генерал Эйхгорн как-то встрепенулся, крякнул от удовольствия и сказал:

– Какие могут быть разговоры, все немцы пошли бы их бить!

Все улыбнулись, даже Греннер не удержался и уже мягче произнес:

– Вы ловко затронули за живое нашего начальника, который разберется в вашей просьбе и, полагаю, поможет вам.

Мы поблагодарили, и уже в более мягком прощании чувствовалось, что ледок недоброжелательства Греннера подтаял и препятствий передачи Дону оружия и снарядов не будет.

На следующий день, как я часто делал, зашел перед обедом к Скоропадскому, когда он делал прогулку по саду. Застал его гуляющим с В.В. Дашкевичем и двумя членами правительства, и, здороваясь со мной, он заявил:

– Браво, поздравляю, сегодня утром виделся с Греннером, и он рассказал мне, как ты ловко поддел старика командующего! Добиться от нас, в общем благожелательно к вам настроенных, было не трудно, а сломать такой кремень, как Греннер, задача не из легких. Оставайся обедать, хочу выпить за успех.

За обедом гетман, выпив за успех и мое здоровье, выразил уверенность, что препятствия к выполнению нашей просьбы устранены.

* * *

После нашего визита у немецких властей выяснилось, что с этой стороны наши опасения о запрете в выдаче нам боевых запасов и снаряжения отпали, другими словами, главная цель, для выполнения которой мы были посланы, достигнута.

Собрав всю миссию, мы подробно обсудили достигнутые результаты и нашли, что задачи, нам поставленные Донским атаманом, выполнены: нужное нам снаряжение мы получим, железнодорожные вопросы обоюдным соглашением достигнуты, торговые дела и товарообмен налажены; вопрос о Таганрогском округе, всегда входившем, как и теперь, в Область Донскую, в настоящее время неактуален, а проезд желающим через Таганрог и Ростов, как и вообще выезд из Украины куда бы то ни было, никогда не был запрещен.

Поэтому мы можем возвращаться, предоставляя Черячукину, остающемуся здесь, закончить формальности.

(Как нам стало известно потом, в первый же месяц после нашего отъезда было отправлено на Дон: 11 600 винтовок, 88 пулеметов, 46 орудий, 109 тысяч артиллерийских снарядов, 11,5 миллиона патронов; около трети Красновым было передано Добровольческой армии.)

Наш «купец» порадовал нас, что им выхлопотано для каждого из нас по 10 кило сахару по казенной цене. Кроме того, желающие могли купить на базаре сколько угодно сахару, т. к. в нем был недостаток на Дону, где сахарных заводов не существовало.

У меня еще было приглашение на завтра русского общественного деятеля с просьбой ко мне поделиться сведениями о событиях на Дону и обменяться мнениями. Затем остается попрощаться с гетманом.

Поэтому я предложил нашим членам закончить в два дня свои дела, чтобы на третий мы могли выехать, прося нашего путейского «министра» распорядиться прицепкой нашего вагона к отходящему поезду.

* * *

Память