говоря уже о громадном Изгримнуре.

— Да, — сказал герцог. — Давайте займемся делом.

Он потянулся к своему факелу, но остановился и знаком показал спутникам, чтобы они не шевелились. В нескольких локтях от них пара гантов медленно крались по периметру гнезда. Несмотря на то что они шли друг за другом, они издавали самые разные звуки, шипели и щелкали, как будто разговаривали. И снова Мириамель стало любопытно, насколько они разумны. Ганты проползли мимо на четвереньках, а их суставчатые ноги потрескивали на ходу. Трое людей наблюдали за ними, пока они не завернули за угол огромного гнезда.

— Пора. — Изгримнур вытащил из земли факел, который поставил за собой, чтобы прикрыть его спиной; даже в сиянии утреннего солнца его свет успокаивал Мириамель.

Осторожно оглядевшись по сторонам, герцог быстро преодолел короткое расстояние до гнезда, заглянул в отверстие с неровными краями и шагнул внутрь, затем повернулся и поманил за собой Мириамель и Камариса.

Когда наступил момент действовать, Мириамель несколько мгновений колебалась, прежде чем последовать за герцогом, потом, сделав глубокий вдох, словно собиралась нырнуть в воду, сдвинулась с места. Сейчас она понимала решение Кадраха гораздо лучше, чем свое. Внутри гнезда было полно ползающих, щелкающих, жутких существ с множеством ног… Она почувствовала, как у нее подгибаются колени. Неужели она сможет войти в эту черную дыру? Но там, один среди гантов, находился Тиамак. Кто знает, может быть, он отчаянно кричит в полной темноте, умоляя о помощи.

Мириамель сглотнула и шагнула вперед.

И оказалась в круглом коридоре шириной с расставленные в стороны руки и немного ее выше. Изгримнуру пришлось сгорбиться, а Камарис, шедший за Мириамель, сложился почти пополам. Из стен торчали обломки болтавшихся камней и расщепленные палки, покрытые бледной пеной, похожей на слюну. В тоннеле, заполненном испарениями, царил мрак, было сыро и пахло гниющими растениями.

— Фу! — Мириамель наморщила нос, чувствуя, как сердце колотится у нее в груди. — Мне тут совсем не нравится.

— Я знаю, — прошептал Изгримнур. — Воняет просто ужасно. Ладно, давайте посмотрим, что мы здесь найдем.

Они зашагали по извивавшемуся проходу, с трудом выбирая места, чтобы поставить ногу. Изгримнуру и Камарису приходилось наклоняться вперед, что очень мешало им сохранять равновесие, а Мириамель чувствовала, что присутствие духа начинает ее покидать. И почему она так отчаянно хотела доказать свою храбрость? Здесь нечего делать девушке. И вообще никому.

— Я думаю, Кадрах прав, — сказала она, прогоняя из голоса дрожь.

— Ни один разумный человек не захочет добровольно здесь находиться, — тихо ответил герцог, — но вопрос не в этом. Если и дальше все так же плохо, я буду счастлив. Только вот я боюсь, что мы окажется в совсем маленьком тоннеле и нам придется двигаться дальше на четвереньках.

Мириамель представила, как их преследуют тучи гантов, а им некуда бежать, посмотрела на влажно блестевший пол, и ее передернуло.

Свет, падавший от входа в тоннель, начал тускнеть, когда они оставили за спиной несколько поворотов. Запах гнили стал сильнее, к нему прибавилась незнакомая горькая вонь затхлости и одновременно чего-то удушающе-сладкого. Мириамель засунула дубинку за пояс и зажгла один из своих факелов от факела Изгримнура, затем другой, который передала Камарису. Тот добродушно, точно ребенок, получивший кусок хлеба, взял его из ее рук, и она позавидовала его спокойствию простачка.

— Где ганты? — шепотом спросила она.

— Постарайся не нарываться на проблемы. — Изгримнур сотворил своим факелом знак Дерева, прежде чем двинуться дальше.

Неровный проход делал один поворот за другим, будто они шагали по внутренностям какого-то громадного животного. Через несколько хлюпавших шагов они добрались до места, где новый тоннель пересекал тот, по которому они шли. Изгримнур остановился и прислушался.

— Мне кажется, оттуда доносится более громкий шум. — Герцог показал на одно из боковых ответвлений — и в самом деле, в той стороне глухое гудение казалось сильнее.

— И что нам делать — идти туда или, наоборот, в другую сторону? — Мириамель попыталась отогнать от лица дым факела, от которого начала задыхаться.

— Я думаю, Тиамак или другие пленники, — с горьким фатализмом сказал Изгримнур, — должны находиться в самом сердце гнезда. Я считаю, нужно идти дальше на шум. Не скажу, что мне это нравится, — добавил он, потянулся вверх и нарисовал одним из тростниковых копий круг на плотной слизи, покрывавшей земляную стену. — Давайте ставить по пути отметки.

На стенах нового тоннеля слизь стала толще и местами свисала с потолка отвратительными пучками, похожими на веревки. Мириамель изо всех сил старалась к ним не прикасаться, но не дышать не могла. Она почти чувствовала, как сырой, мерзкий воздух тоннелей собирается у нее в груди. И все же, — говорила она себе, — у тебя нет поводов жаловаться. Они уже довольно долго находились внутри гнезда, но до сих пор не встретили ни одного из его обитателей, и это само по себе было невероятным везением.

— Снаружи гнездо кажется больше, — сказала она Изгримнуру.

— Во-первых, мы не видели заднюю часть. — Герцог осторожно переступил через комок какой-то бледной дряни на полу. — Я думаю, что тоннели местами пересекаются сами с собой. Бьюсь об заклад, если проделать здесь дыру… — он ткнул в стену факелом, и тут же наружу с шипением потекла какая-то пузырившаяся жидкость, — на другой стороне будет такой же тоннель.

— Мы ходим по кругу, углубляясь все дальше и дальше в гнездо. Похоже на лабиринт, — прошептала Мириамель. У нее кружилась голова, когда она думала о бесконечных спиралях жидкой грязи под ногами и тенях вокруг, и ей снова пришлось сражаться с паникой. — И все же… — начала она.

Впереди в тоннеле возникло какое-то быстрое движение.

Судя по всему, гант вышел из очередного бокового прохода; он присел посреди тоннеля и замер, словно страшно испугался. Изгримнур также не шевелился одно короткое мгновение, затем медленно пошел вперед. Гант, лишенный даже намека на лицо, смотрел, как они приближаются, дергая крошечными ногами, расположенными сразу под головой, потом неожиданно развернулся и помчался назад по проходу. Изгримнур колебался всего мгновение и тут же бросился вслед за ним, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие на скользком полу. Потом он остановился, метнул копье и выпрямился, зашипев от боли, а у Мириамель замерло сердце.

— Проклятье! Я ударился головой. Будьте осторожны, здесь совсем низкий потолок. — Он потер лоб.

— Ты в него попал?

— Думаю, да. Но пока ничего не вижу. — Изгримнур прошел немного вперед. — Да. Он сдох или, по крайней мере, кажется мертвым.

Мириамель подошла к Изгримнуру и остановилась рядом, глядя через его широкие плечи на существо, залитое светом факелов. Гант лежал в жидкой грязи прохода, копье Изгримнура торчало из панциря