портным о том, как должно выглядеть платье и они смогли воссоздать это во всей прекрасной красоте. Около шеи девушки болталось недавно изготовленное украшение из когтя медведя, конец которого опустили в золото, верхнюю часть обрамили в сталь а на самой кости вырезали молитвы, сделав это небольшим, но весомым приношением Мириану. У меня был абсолютно такой же, но опущенный в серебро и принесенный в жертву уже Сивилу, от чего от когтя исходил приятный, бодрящий холодок и слышалось еле различимое шипение змеи, что порой, успокаивало меня, убеждая, что Ангел Слез рядом. - Да и туфли, я не умею ходить в них, можно я одену нормальную обувь? Ты же не хочешь, чтобы я упала прямо перед семьей и гостями?

- Попробуй прикрепить акафист на предплечье, у тебя там есть небольшие нити, думаю, печать должна без труда прикрепиться к ним. - Если честно, туфли действительно оказались лишними, несмотря на всю свою ловкость и прыть, Гвин привыкла становится так, будто она в бою, плотно упершись ногами в землю. Туфли казались ей не понятными и крайне сложными конструкциями, из-за чего, девушка неизменно норовила упасть, удерживаясь только из-за своей природной гибкости. Подобное было уже выше обычной непривычки, как в случае с платьем, поэтому я была уверена, что лучше дать девушке пройтись в своих домашних ботинках и избежать разного рода проблем. Наши практически военные сабатоны отпадали сразу, слишком уж нелепо они выглядели в сочетании с платьем. Пока девушка разбиралась с своей печатью, я заканчивала с собственными приготовлениями. Разумеется, мои плечи не могли похвастаться медным оттенком, из-за чего, я практически полностью скопировала образ матери, облачившись в темно-изумрудное платье, с каймой на закрытых плечах и около кистей, что подчёркивало бледность лица и шеи. Мне ходить в туфлях было просто, но если Гвин будет без них, то мы окажемся слишком разного роста, чтобы смотреться уместно, поэтому пришлось заменить их на домашнюю обувь, что впрочем, оказалось на редкость приятно. - Да, туфли можешь не одевать… так ли тебе нужен акафист на ужине? Особенно в контрасте с серым платьем он слишком выделяется.

- Спасибо Близнецам… - Гвин молниеносно избавилась от туфель, спокойной становясь на землю и шагая в сторону дверей, где и ждала вожделенная обувь. Я аккуратно вставила в мочки ушей сережки в форме змей, с изумрудами на теле, после чего развернулась, так-же оставляя позади отвергнутую обувь, что теперь казалась мне в целом лишней в гардеробе. Внизу прозвучал первый звонок, сейчас, мы должны были предстать перед вернувшимися хозяевами дома, вместе с попечителями и наставниками, соблюдая идеальный этикет. Удивительно, но оба Аколита так же согласились на присутствие, хотя признаться, я была уверена, что они откажутся, как бывало не раз во время визитов других важных лиц, Дерек тоже окажет честь присутствовать, хотя признаюсь, это удивляло не меньше. Я даже сомневалась, что он имел у себя что-то помимо лохмотьев, в которых ходил все свое время, что уж говорить о каком-либо праздничном костюме. - Почему этот день… такой странный? Твой отец постоянно возвращается, но ни разу, это не вызывало подобного шума. И нет, я не сниму акафист.

- Вместе с ним прибудет мой брат, его суженная, а также лорд Тревилья, возможно в сопровождении. Этот тот самый, которого мы… гм… оскорбили. Точнее, оскорбил Людвиг, отказавшись жениться на его дочери, а соответственно, оскорбил его весь род Рихтер. Будет званный вечер. Надеюсь, на этот раз без северян, не хочу марать платье кровью. - Я крайне быстро сравнялась с Гвин, выходя из гардероба. Признаться, мы уже опаздывали, но несмотря на это, казалось, будто все пока еще в порядке. Покуда они дойдут, покуда отец переговорит с конюхом, как то всегда было, когда все Тревелья соберутся… у нас было достаточно времени для того, чтобы поговорить и с остальными собравшимися, и с отцом, и с Людвигом, поэтому, наверное, я зря беспокоилась… Но беспокойство в основном было вызвано самым отчаянным поступком в жизни, я не надела перчатки, спрятав их в внутренних карманах, так-же, у меня не было с собой маски, потому я не могла спрятать недавние раны на лице, из-за чего, признаться, выглядела так, будто сражалась всего несколько часов назад, пусть многие из порезов и ссадин уже немного зажили, это не помогало. Тем не менее, я никогда не представала перед отцом в подобном свете, даже когда в занятиях с Аколитом я проливала свою кровь, то всегда старалась скрыть раны. Но не сегодня... Я хотела рассказать ему обо всем, что произошло, и это являлось лучшим способом.

- Почему не дуэль? Всегда так было… по крайней мере, дедушка мне рассказывал, что когда дворяне не могут выяснить правду, то устраивают дуэль между первыми сыновьями своего рода. Неужели из Тревелья некому заступиться за честь семьи? - Гвин добро шла вперед, довольно вздыхая при каждом полном шаге на свою обувь. Признаться, видеть ее радость по такому, в своей сущности, пустяковому делу, доставляло удовольствие, скрыть улыбку оказалось на редкость сложно, в особенности, осознавая что вот-вот я увижусь с отцом и любимым братом. Возможно, даже смогу понять, почему он предпочел дворянке простолюдинку... Это до сих пор оставалось для меня загадкой, и я не знала, смогу ли поддержать его, либо же наоборот, встану на сторону Тревелья, который желает соблюдения договорённостей.

- Тревелья потеряли своих сыновей на войне, к нашему сожалению или счастью, рисковать здоровью единственному мужчине в семье... Страшный риск, в особенности против молодого юноши. Сейчас, Тревелья существуют как род только благодаря его наследнику, Нерису Тревелья, который уже престарелый старик. Так что, неудивительно, что он решил просто уладить это недоразумение с помощью слов, вряд ли дуэль привела бы к чему-либо, кроме его смерти от старости. - Я с трудом представляла себе дуэль Людвига и престарелого Нериса Тревелья. Оба рода оказались достаточно далеки от войн, старик и вовсе всю жизнь работал архитектором для городов, вряд ли когда-либо держа в руках клинок. Его сыновьями просто не повезло, что они не вовремя оказались на приграничных городах, подвергшись набегу южан, что и окончили их жизни. В общем, с тех пор Тревелья и располагает лишь множеством дочерей, которых крайне умело выдает замуж, в качестве основного пункта договора неизменно оставляя то, что первенец по мужской линии берет фамилию Тревелья, становясь одним из наследников именно его рода, а вовсе не чужих семей. Таким образом, Нерис уже