В ноябре большевистское разложение русской армии настолько подвинулось, что верховное командование могло серьезно приступить к ослаблению Восточного фронта с целью усиления войск на западе. В то время на Восточном фронте у нас было приблизительно 80 дивизий, что составляло одну треть всех наших сил. Я стремился к тому, чтобы австро-венгерские войска взяли на себя теперь занятие возможно более широкого фронта. С австро-венгерским командованием и Главнокомандующим на Востоке были обсуждены подробности выделения возможно большего количества германских войск с Семиградского, Буковинского и Восточно-Галицийского фронтов. Генерал фон Арц выразил свое согласие и на то, чтобы направить часть австро-венгерских войск с Итальянского фронта на восток. Само собой разумеется, что это были мероприятия, которые рассчитывались задолго вперед. Но чтобы закончить их к весне, которая являлась решающим для нас моментом, к ним надо было немедленно приступить, имея в виду расстройство железнодорожного транспорта в оккупированных областях и на родине. Но события в России еще не допускали исчерпывающего решения.

С конца ноября с востока на запад беспрерывно потянулись воинские поезда. Дело заключалось уже не в обмене выдохшихся на западе дивизий на свежие с востока, а в действительном усилении численности Западного фронта.

На востоке было выдвинуто требование обучения всех войск на основах, принятых для действий на западе. В Румынии происходило то же самое.

Мысль предпринять в 1918 году наступление во Франции уже в ноябре сосредоточила внимание многих начальствующих лиц на западе, и прежде всего мое. Ввиду этого я с большим нетерпением ожидал дня, когда русское правительство обратится к нам с просьбой о перемирии. В ноябре на многих участках фронта были заключены перемирия местного характера. Число частей, начинавших с нами переговоры, все возрастало, и уже отдельные русские армии являлись с предложением о прекращении неприятельских действий. Мирные переговоры, которые налаживались в Двинске, потерпели крушение. Но то с одного, то с другого участка поступали донесения о заключенном перемирии. Представлялась странная картина полувойны и полумира.

26 ноября русский верховный главнокомандующий народный комиссар Крыленко запросил по беспроволочному телеграфу, готово ли германское верховное командование заключить перемирие. Мы ответили утвердительно. 2 декабря русские парламентеры уже перешли за линию германского фронта. Переговоры незамедлительно начались в Брест-Литовске, где все еще продолжал помещаться штаб Главнокомандующего на Востоке. Все четыре союзных государства одновременно также сообщили сюда свои условия. Уже 7 декабря было заключено перемирие на десять дней. Генерал Гофман весьма искусно руководил переговорами и сумел помешать большевистским представителям уклониться в сторону; обсуждение имело чисто деловой характер. Получив проект условий перемирия, русские представители отправились в Петроград за получением новых указаний, 12-го переговоры возобновились и 15-го перемирие было подписано. Оно должно было начаться 17 декабря в 12 часов дня, после истечения срока временного прекращения военных действий, и продолжаться до 12 часов дня 14 января 1918 года. Если за семь дней до срока не последует отказа от него, то перемирие автоматически продолжалось.

Первоначальный проект не подвергся никаким существенным изменениям, русский фронт остался неизменным, демаркационной зоны создано не было. Демаркационной линией служили проволочные заграждения обеих сторон. На некоторых пропускных пунктах по желанию русских было даже допущено сообщение между фронтами. Намерение вести пропаганду было совершенно ясно. Но Главнокомандующий на Востоке был убежден, что соответствующими мероприятиями он сумеет справиться с этой пропагандой. Мы пошли и на это условие, лишь бы прийти к соглашению. Договор официально распространялся на весь русский фронт. Но власть советского правительства не распространялась так далеко, и ввиду этого являлось необходимым вступить на аналогичных основаниях в особые переговоры на Румынском и Малоазиатском фронтах. Они так же привели к полному успеху. 9 декабря было заключено перемирие в Фокшанах. Очень полезно сравнить наши условия с условиями, которые продиктовала четверному союзу охваченная стремлением уничтожить нас Антанта.

После трех лет ужасной войны боевые действия прекратились по всему фронту. То, что за это время сделали верховное командование и германские войска в борьбе с превосходящими силами, навсегда останется бессмертной славной страницей отечественной истории и каждого немца, который дрался и проливал свою кровь в эту войну.

Наконец мы пришли к цели, для достижения которой путем военных действий во второй половине года я до крайности напрягал все силы, в том числе и свои. Западный фронт удержался, итальянская армия была разбита, а австро-венгерская армия вдохнула в Италии свежего духа. Македонский фронт стоял крепко. На востоке закончились переговоры о перемирии, и для дипломатии был открыт путь к миру Мирные переговоры должны были начаться в Бресте-Литовске на Рождество. У нас были надежды победоносно закончить войну.

Только в Малой Азии не все было благополучно, но перед размахом событий в Европе это совершенно отходило на второй план.

Войска и вожди, которые сражались на западе, могли с гордостью сказать, что их работа явилась основанием, на котором зиждились эти огромные результаты. Восточная и Итальянская кампании были выиграны стойкостью Западного фронта. Германские мужи повсюду действовали равно геройски.

Как и в предыдущий год, совместная работа верховного командования с союзниками дала большие результаты.

Антанта находилась под впечатлением этого переворота в военном положении. У нее оставалась еще надежда на Америку. Но поле битвы на Эне и в Шампани, настроение во Франции оставалось неуверенным. В ноябре Клемансо занял пост премьер-министра. Это был самый сильный человек во Франции. Он пережил 1870–1871 годы и с того времени был одним из самых ярых сторонников идеи реванша. Клемансо точно знал, чего он хотел. Он проводил только военную политику, подавляя всякое движение к миру, и укреплял дух страны. Его выступление против Кальо ясно показывало, что мы были должны от него ожидать. Как и Ллойд Джордж, он думал только о победе и вел за собой всю страну. Вследствие этого ведение войны неприятелем много выиграло в силе. В Америке воля к войне также становилась все определеннее. Правительство там также энергично боролось с мирными течениями. Под сильным влиянием Клемансо и Ллойд Джорджа Италия оказалась в силах превозмочь первоначально сильное впечатление своего поражения. В неприятельских демократических государствах власть правительств все больше приобретала характер диктатуры.

VII

Мирная резолюция германского рейхстага дала основание Ватикану также предпринять особые шаги для заключения мира. В середине августа появилась мирная нота папы, составленная 1-го числа того же месяца, в которой он обращался к лицам, стоявшим во главе воюющих государств.

Нота всецело