Шрифт:
Закладка:
Лэмб лежал на кровати, воображая, что блондинка расположилась рядом. Темнота и тепло окутали их. Её шаги на улице заставили Лэмба очнуться от своих фантазий. Спотыкаясь, он подошёл к окну. Небо было затянуто тучами, а улица, наоборот, казалась ещё светлее. Да, это была та самая блондинка, шаги которой он услышал. Она разговаривала с тощим мужчиной, у которого дёргались руки.
Лэмб попытался украдкой открыть окно, надеясь услышать слова, которые он мог бы понять. Но стекло задребезжало в раме, и мужчина поднял голову. Его лицо, казалось, исказилось выражением пуританского презрения, хотя на таком расстоянии Лэмб вполне мог ошибиться. Мужчина резко повернулся к блондинке, и Лэмб услышал их разговор, непонятный, если не считать одного ободряющего слова: она называла собеседника "отец". Всё шло хорошо, и вряд ли могло быть лучше, потому что, уходя вслед за отцом, она взглянула на Лэмба и, без сомнения, улыбнулась.
Значит, у неё и Лэмба есть общий тайный план. Если она собирается домой, чтобы приготовить отцу ужин, то Лэмбу лучше поесть прямо сейчас. Однако эта стратегия была настолько банальна, что заставляла его колебаться. Неужели всё это происходит на самом деле? Выставляет ли он себя дураком? В то же время дневные приключения обещали новые сюрпризы. Лэмб чувствовал себя так, словно незнание, где он находится, даже незнание того, как называется эта деревня, давало ему свободу исследовать новые возможности.
И всё же в ресторане нереальность происходящего становилась всё более угрожающей. Под множеством огней его окружали клинически детальные лица. Лэмб узнавал каждого человека, но не понимал ни слова из их болтовни. В данных обстоятельствах казалось, было даже хорошо, что никто не сидел за его столом и не разговаривал с ним. Но это оставило его наедине с растущей паранойей: сколько из них знали о нём и девушке? Некоторые люди поглядывали на Лэмба во время разговора; большинство из них казались странно обеспокоенными, без сомнения из-за жары.
Конечно, Лэмб просто приписывает им свои собственные сомнения. Он плотно поужинал пряным мясом неизвестного животного. Конечно, это было не то, что он заказывал, но другого повода жаловаться у него не имелось. Лэмбу хотелось бы и дальше смотреть на жителей деревни, но он чувствовал, что не должен здесь задерживаться: девушка вряд ли придёт к нему иначе, как в его комнату.
Он был рад вернуться наверх, даже в комнату для гномов. Над голой лампочкой на наклонном потолке парило пылающее пятно, которое, казалось, вот-вот обрушится на Лэмба. Он пожалел, что не попросил дать ему другую комнату, эта была слишком мала, но сейчас он не должен ничего менять.
Он лежал и ждал. За окном сгущалась ночь; яркое сияние деревни делало её больше похожей на туман. Сколько времени уже прошло? Сказать наверняка было невозможно: его часы остановились — должно быть, ещё в ресторане. Неужели отец девушки запретил ей встречаться с Лэмбом? Конечно, она не могла обсуждать этот план, и не это являлось причиной враждебного взгляда мужчины и других людей во время ужина. Из-за одиночества Лэмбу приходили в голову разные бредовые мысли. Нужно просто расслабиться, не ворчать, а просто позволить вещам происходить. Лэмб скользил мимо кучки морщинистых лиц; их глаза выглядели неровными дырами. Прежде чем он смог добраться до церкви, темнота поглотила его. Лэмб проснулся и увидел, что дверь его комнаты открыта.
Неужели блондинка приходила к нему и боялась разбудить? Спотыкаясь, он подошёл к окну. Улица была театрально яркой и совершенно пустой. Во рту у Лэмба появился кислый привкус пробуждения и разочарования. Его обманули или он сам себя обманул? Чтобы окончательно проснуться и вернуть себе надежду, он поплёлся на лестничную площадку. Какое-то движение заставило Лэмба посмотреть вниз, и девушка у подножия лестницы робко улыбнулась ему, после чего сразу выскользнула из виду. Должно быть, она покидает гостиницу. Порывшись в кармане, чтобы убедиться, что ключ у него, Лэмб захлопнул дверь и поспешил вниз. Тёмное дерево загремело под его ногами. Боже милостивый, он топал так, словно совершал паническое бегство. Вряд ли девушке хотелось привлекать к себе внимание.
Неужели Лэмб шумел так, что спугнул её? Улица выглядела чистой, как обглоданная кость, не было даже теней. Все это выглядело как мечта о совершенстве, в которой автомобиль Лэмба возле гостиницы представлял собой несообразность. Являлось ли её лицо внизу лестницы остатком сна? Нет, потому что Лэмб мельком увидел её черное платье, исчезающее за поворотом улицы.
Он бросился вдогонку, ещё не понимая, куда она собирается его вести. Жара и затянувшееся оцепенение притупили мысли; Лэмба лихорадило. Похоже, блондинка удачно выбрала время, потому что улица оставалась безлюдной, хотя кое-где в окнах горел свет. Конечно, она знает, когда жители будут заняты в своих домах или в гостинице.
Улица была слишком коротка, чтобы дать Лэмбу время для сомнений. Но тишина, изолированность их шагов, казались пугающе нереальными, как будто Лэмба вовлекли в имитацию сексуальной погони. Запахи доносились до него, манили его бежать вперёд. Он ускорил шаг, раздосадованный тем, что из-за поворота улицы он потерял девушку из виду. Он услышал, как она тоже ускорила шаг. Она почти добралась до дома своего отца.
Её отца нет дома или он ждёт их обоих? Лэмб не собирался выступать перед публикой. Приключение — это одно, извращение, которым он не наслаждался, — совсем другое. Но когда он добежал до поворота, то ясно увидел блондинку. Не оглядываясь, она прошла мимо дома и чопорно направилась к церкви.
Очевидно, она собиралась повести его в поле. Это было довольно примитивно, но вряд ли привлекательно. Лэмб не успел это обдумать, ибо церковь захватила всё его внимание. Была ли она охвачена огнём?
Рискнув шагнуть вперёд, Лэмб увидел огни. У него сложилось впечатление, что их тысячи; стеклянные сосуды стояли не только на могилах, но и на дорожках между ними. В церковном дворе горело множество свечей.
Неугомонный свет заставил церковь зашевелиться на своём фундаменте. Может, кто-то прислонил к крыльцу ствол дерева? Должно быть, это была игра света,
