Страх в глазах Сильвии возрос до уровня ужаса, и губы у нее теперь дрожали еще больше.

– Что ты собираешься делать?! – Она так старалась, чтобы ее голос звучал твердо, но ужас сводил все эти попытки на нет, обращая твердость в истеричность.

– Я сказала, ложи руку на стол!

Сильвия медленно подняла левую руку, посмотрела на нее, потом опять на меня, после чего уложила конечность на поверхность стола. Все движения ее были неловкими и какими-то вымученными.

В синеве клинка я видела отражение собственных глаз… Эти глаза должны быть желтыми, но клинок обесцветил их. Эти глаза должны быть злыми и веселыми, но сейчас в них больше печали…

Надо улыбнуться… И я улыбнулась, однако вскоре улыбка моя померкла. В момент, когда она угасла, я, совершив быстрое и сильное движение, отсекла руку Сильвии по локоть.

К чести своей, Сильвия не закричала. Лишь дернулась всем телом, глухо охнула, искривилась, и я увидела, как из глаз ее потекли слезы.

Я бросила меч на стол, рядом с обрубком руки, и сказала:

– Это, чтобы ты запомнила, что мне врать нельзя. Я прощаю тебя… На вот.

И я швырнула в кровавую лужу на столе черный квадрат – артефакт хонков повышающий регенерацию мягких тканей.

– Он поможет тебе быстро заживить рану.

Сильвия судорожно ухватила квадрат кистью уцелевшей руки.

– Думаю, стоит помочь тебе перевязаться. – Продолжила я. – Дабы ты кровью не истекла. Все-таки этот квадрат не всесилен. В твоем рюкзаке ведь есть бинт и антисептики?

Сильвия отчаянно закивала.

– Вот и чудненько. – Медовая улыбка возвратилась на мои губы. – Вот и хорошо.

Тысячи ворон продолжали кричать в моей голове…

***

Поезд мы покинули в молчании… Раны на лице Анки обработали, однако из-под маски ее все еще сочилась кровь, так же, как и из перевязанной культи Сильвии. Это ничего… Зато Анка стала умнее, а Сильвия, быть может, после потери руки, отучится лгать мне…

В голове моей не переставали кричать вороны. Я подняла глаза кверху, и в темном воздухе над поездом увидела множество непрестанно движущихся красных точек. То были глаза ворон… Не таков ли истинный облик проклятия, нависшего надо мной?

– Я тоже вижу их. – Сильвия подошла ко мне. Она все еще, зачем-то, волочила за собой свою отрезанную руку. – И теперь даже слышу, но приглушенно, словно издалека, и с каждой секундой все тише и тише.

На кончике серпа Кусаригамы Роман удерживал искаженную в мучительном крике голову толстяка. Насаженная на серп голова выглядела действительно жутко, глаза закатились, а рот напоминал рваную желтую рану. У толстяка были невероятно желтые зубы… Из обрубка шеи на серп стекала шипящая черная жидкость, и Роман с интересом рассматривал ее.

– Как ты умудрился убить призрака? – Поинтересовался у него Габриэль.

– Видать, это был вовсе не призрак. – Ответил Роман. – Но и не человек. Посмотри, что у него за дрянь вместо крови: черная, будто нефть, шипит и исходит паром…

– Может, демон? – Пожал плечами Габриэль. – В этом поезде не только ведь призраки ездят.

– Слабоват этот тип для демона. – Вмешалась я в их разговор. – Демон от тебя Роман, я думаю, и места мокрого бы не оставил, и даже не вспотел бы при этом.

– Кто знает… – Задумчиво проговорил Роман. – Кто знает.

Он снял с серпа голову толстяка, размахнулся и швырнул ее в призрачное озеро. Синие силуэты, так напоминающие человеческие, тут же набросились на голову, словно стая рыб на корм… Сильвия наблюдала за этим пару секунд, после чего также зашвырнула свою руку подальше в озеро…

В этот момент поезд издал пронзительный гудок, и фонари над железнодорожной веткой начали моргать. Сильный толчок почвы заставил меня покачнуться на пятках. Вместе с толчком пришло ощущение, будто бы меня мешком по голове огрели… Это почувствовали все. Габриэль громко выругался. Анка упала на колени, схватилась за голову и тихонько заскулила. Сильвия рядом со мной задышала шумно…

Крики ворон утихли и поезд исчез. Точно так же исчезло и призрачное озеро, словно бы его и не существовало. Вода сменилась травой.

Я взглянула на небо. Теперь там были звезды, и маленькая далекая половинка луны…

Значит, мы вновь возвратились в мир живых.

Я обернулась, и увидела Рэгдолл. Он стоял, без единого огонька. Темные силуэты низких домов сливались меж собой. Через пару секунд, словно бы проснувшись, залаяли собаки. Этот маленький городок мог бы показаться покинутым, мертвым, но в нем была жизнь…

– Мы на месте. – Произнесла Сильвия за моей спиной. – Видишь тот крайний дом, который двухэтажный. Алиса… она под ним.

– По ним?

– Да. И Марк тоже.

– Они пытаются спрятаться?

– Нет… Они сражаются с кем-то. С демоном.

Внезапно Анка завыла… Я посмотрела на нее. Девушка мучительно выла, не поднимаясь с колен, и клоня голову к земле. Потом, вытье сменилось истерическими рыданиями, которые время от времени перемежались все тем же воем.

– У нее истерика. – Вымолвила Сильвия.

Я и сама это видела… Не переставая рыдать, Анка сорвала с себя маску и зашвырнула ее в траву.

– Я не могу так больше! Не могу… – Причитала она.

Я подошла к Анке, и положила ей руку на плечо. Та вздрогнула.

– Тебе грустно Анка, и больно от всего этого. – Обратилась я к ней. – Я понимаю… Но я не буду просить у тебя прощения. Теперь, ты знаешь меня еще лучше. Теперь, ты стала умнее. Не грусти… Взгляни лучше, как темно и мерзко вокруг. Этот городок слишком мрачен, эта ночь слишком спокойна… Освети эту ночь для меня, и для себя! Жги все, что видишь. Жги все, что захочешь поджечь!

Анка посмотрела на меня. Ее лицо было мокрым от крови и слез… Да… Больше ей никогда не быть такой красивой, как прежде. Я лишила ее значительной части красоты. Глубокие раны от левого виска до подбородка, по щекам, по носу, по губам… Анка