империи. Еще 6 ноября, под Смоленском, он получил известие о странном происшествии 23 октября в Париже. В этот день один из арестованных по политическим соображениям, полусумасшедший республиканский генерал Малэ успел как-то ускользнуть из своей тюрьмы, распустил слух о смерти Наполеона и в сообществе с несколькими другими сумасбродами и легковерными людьми напал на министерство юстиции и арестовал самого министра, герцога де Ровиго. Несколько часов спустя эта пустая затея была уничтожена, и Малэ опять в заточении; а восемь дней спустя он был казнен с 13 своими сообщниками. И хотя эта безумная попытка была подавлена прежде даже, нежели о ней успел узнать весь Париж, однако известие о ней произвело на Наполеона неприятное впечатление. В особенности же оскорбляло его то, что никто, по-видимому, и не вспомнил, что, в случае смерти Наполеона I, его наследником являлся Наполеон II. При этом он очень хорошо понимал, что его последняя неудача должна была произвести сильнейшее впечатление на умы в Германии и что следует ожидать здесь важных последствий этого впечатления, как о том его, впрочем, и предупреждали его приближенные – маршал Даву и несчастный король вестфальский. Он все же не сознавал еще, как велика была грозившая ему опасность, не сознавал и того, что возбудил против себя такие нравственные силы, о которые должно было неминуемо разбиться его могущество.

Как бы то ни было, но он покинул армию, и инкогнито переехав через всю Европу, 19 декабря уже был в Париже. За два дня перед тем был обнародован его бюллетень. Он ничем не отличался от предыдущих: в нем упоминалось, что лошади падали тысячами, но о других потерях говорилось очень неопределенно и, между прочим, вскользь, о тысячах пленников, захваченных в том или другом сражении. В заключение бюллетеня было сказано: «Здоровье его величества никогда не было лучше нынешнего».

Глава третья (отрывок)

Битва народов под Лейпцигом

18 октября. Битва под Лейпцигом

Наступило утро 18 октября 1813 года. Все монархи съехались и лично пожелали присутствовать при предстоящей решительной битве. Наполеон несколько придвинул войска свои к Лейпцигу. Его позиция обозначалась деревнями: Конневиц на Плейссe и затем правее – Пёсниц, Штёттериц, Пробстгейда, Шёнфельд на Парте. В 7 часов утра союзники двинулись в атаку тремя колоннами с юга: наследный принц Гессен-Гамбургский против Мерклеберга, Дёлица и Дёзена; Барклай-де-Толли – против Пробстгейды; Беннигсен – против Цукельгаузена, Гольцгаузена, Баальсдорфа; между Гольцгаузеном и Партой занял позицию шведский кронпринц, которому Блюхер придал русские части своей армии, корпуса Ланжерона и Сен-При; остальная часть силезской армии заняла пространство между Партой и Эльстером.

Битва при Лейпциге, 16 октября 1813 г. Открытка, 1909 г.

Атаки союзников были произведены не одновременно и довольно бессвязно. Между 9 и 4 часами все силы их уже были введены в боевую линию. Но Наполеон и здесь проявил свое несравненное искусство в руководстве общим ходом битвы, и хотя она становилась все более и более неравной, французы продемонстрировали замечательное умение пользоваться всякого рода прикрытиями, чтобы тем самым усилить возможности обороны. Сильнее всего бой кипел у Пробстгейды. Среди множества эпизодов и отдельных боев этого дня следует отметить переход саксонцев – при Паунсдорфе – в количестве 3000 человек с 19 орудиями и вюртембергской кавалерии, около 600 человек, под командованием генерала Нормана, на сторону союзников. Само собой разумеется, что на ход битвы, в которой принимали участие сотни тысяч сражающихся при тысячной массе орудий, такое приращение армии союзников не могло оказать никакого, сколько-нибудь существенного, влияния, и битва, конечно, продолжалась по-прежнему и постепенно приближалась к своему неизбежному исходу.

В результате битвы 18 октября получилось следующее: при Конневице, Лёзнице, Пробстгейде все атаки богемской армии были отбиты, и главным образом последняя из трех этих деревень, составлявшая ключ ко всей позиции, осталась в руках французов, между тем как в восточной части громадного поля сражения союзники в течение дня овладели деревнями: Цукельгаузен, Цвейнау, Мёлькау, Штюнц, Паунсдорф, Селерсгаузен и Шёнфельд; они твердо были уверены в том, что завтра победа, несомненно, будет на их стороне. Но эти предположения оказались излишними: дело шло уже не о победе. Наполеон пустил в ход уже все свои резервы, а в распоряжении союзников оставалось еще 100 000 совсем свежего войска. Он также сильно нуждался в боеприпасах и мог опасаться того, что отступление ему будет отрезано или преследование при отступлении пойдет настолько энергично, что приведет всю его армию в полное расстройство.

Однако на военном совете, собранном в тот же вечер под председательством князя Шварценберга, поднялись споры. Одни предлагали прибегнуть к обходному маневру и действительно сделать отступление Наполеону невозможным, другие опасливо советовали «не доводить разбитого врага до крайности»; в конце концов пришли к такому выводу, что следует просто продвигаться к Лейпцигу и занять его. Напрасно настаивал Блюхер на том, что если ему из огромной союзной кавалерии выделят 20 000 человек, он берется отрезать Наполеону отступление! В этом поддерживал его и император Александр. С ним не согласились, и он по собственному почину выслал вперед корпус Йорка к Галле и Мерзебургу.

Отступление Наполеона

При наступлении темноты Наполеон двинул авангард своей отступающей армии через Лейпциг – корпуса маршалов Виктора и Ожеро, остатки пяти кавалерийских корпусов, гвардию. Корпус Бертрана, который бился при Линденау и 18-го числа не подвергался никакому новому нападению, послан уже был вперед. Мармон, Ней, Лористон должны были следовать за авангардом; позади всех назначено было идти Макдональду с остатками его корпуса, к которому примкнули остатки корпуса Ренье (саксонцы) и также сильно пострадавшие в эти дни части польских войск, под командованием Понятовского. Им было предписано как можно дольше держаться в предместьях, и эти предместья были, ввиду возможности подобной обороны, укреплены, между тем как шум отступающей армии слышен был в течение всей ночи. Сам город был переполнен ранеными, умирающими, больными, и едва ли приходится говорить о том, что они в течение этих дней испытывали страшную муку.

19 октября 1813 г. Вступление союзников в Лейпциг

В стане союзников не было заметно никакой спешки. Когда рассеялся осенний утренний туман, яркое солнце 19 октября осветило обширное поле битвы и вдали – башни и шпили Лейпцига. Стройные боевые линии предыдущего дня исчезли – следовательно, новое сражение оказалось ненужным.

Войско двинулось; сформированы были штурмовые колонны. Вслед за штурмом должен был произойти торжественный въезд в Лейпциг трех монархов, которые были все налицо, при армии. Наполеон со своей стороны,