– и в Советском Союзе, равно как и в других странах Европы и Америки, – относились к фундаментальным исследованиям, предопределившим прорывы в физике, математике, биологии, не то что равнодушно, но и вовсе подозрительно. Дело не только в идеологических шорах (хотя и в них тоже), – просто политики и бюрократы мыслят в лучшем случае среднесрочно, они зависят от настроений избирателя, которому не всегда можно объяснить, зачем содержать ученых с их адронным коллайдером. Еще труднее понять, что они делают у себя в кабинетах, решая нерешенные или нерешаемые теоремы. Тем более что открытия в биологии, к примеру, порождают проблемы, не вписывающиеся в рамки традиционных этических и конфессиональных систем.

Бюрократы всегда говорят от лица налогоплательщиков, – но так же, как большинство налогоплательщиков, они живут в мире устойчивых, устоявшихся знаний. А потому – устаревших и явно недостаточных для понимания современного мира. Госзаказ – в науке или в культуре, пусть и блестяще сформулированный (что, замечу, бывает нечасто), всегда ориентируется на наличное знание. Госзаказ – сфера известного (верно или превратно понимаемого), подлинные наука и искусство – сфера неведомого, пространство свободы. Фундаментальные открытия, творческие прорывы часто совершаются в полемике с устоявшимися представлениями о мире. Открытие прежде неизвестного, не вписывающегося в привычное знание, – в этом и состоит миссия творцов. Замечу, что научные открытия и творческие откровения чаще всего встречают в штыки хранители обывательского здравого смысла, – видят в нем угрозу, а не стимул к развитию. Впрочем, со временем любое открытие становится частью общепризнанных знаний. Повторяю банальности, общие места, но, похоже, о них подзабыли.

В современной стратегии развития науки и культуры необходимо учитывать все эти – противоречивые – обстоятельства. Высокомерие всезнайства – лишь свидетельство ограниченного знания, некомпетентности. Увы, все это бывает присуще не только бюрократам, но и людям творческих и научных профессий. Впрочем, подобный конфликт интересов и есть то силовое поле, в котором может родиться необходимая истина.

Июль 2013

Плавильный котел, салатница или война?

Хотя Второй международный форум, посвященный межкультурному диалогу в современном мире, завершившийся недавно в Баку, готовился задолго до трагических событий в Англии, Швеции и Дании, он оказался не дежурно парадным, но в высшей степени актуальным.

Более чем пятьсот делегатов представляли сто две страны, а среди выступавших, кроме президента Азербайджана Ильхама Алиева, генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова, нынешний глава («высокий представитель») «Альянса цивилизаций» при ООН Нассир Абдулазиз Аль-Нассер, генеральный директор «исламского ЮНЕСКО» Абдулазиз Оттоман Альтваижр и бывшие президенты европейских стран, министры, депутаты парламентов, руководители влиятельных международных и неправительственных организаций, эксперты по различным аспектам социальных отношений. Сквозная тема была единой: есть ли будущее у мультикультурализма, способна ли этническая и конфессиональная терпимость реально обеспечить мирное будущее планеты? И неизбежно – при этом абсолютно неполиткорректно – прорывался еще один вопрос: что могут изменить подобные форумы, где, как правило, собираются либеральные сторонники толерантности, когда на улицах городов в Европе и Азии проливается кровь в межэтнических столкновениях? Встретились, поговорили вполне неглупые люди, подняли бокалы на заключительном обеде, а реальная жизнь идет своими дорогами?

Бакинская встреча началась через неделю после того, как на улице в Лондоне был зверски убит британский военнослужащий Ли Ригби. Британские праворадикальные фашистские партии в ответ на это немедленно вывели на улицы тысячи своих сторонников и столкнулись с левыми антифашистами, в результате чего было арестовано тринадцать человек. А за четыре дня до этого в Швеции задержали двадцать девять человек на фоне непрекращающихся волнений. Они начались 19 мая из-за того, что полицейскими был застрелен выходец из Португалии, выскочивший на улицу с мачете в руках. Аналогичные взрывы протестов и насилия охватили Данию. Это хроника майских событий 2013 года. Все выступавшие, безусловно, помнили и о других вызовах либеральному подходу к решению межэтнических проблем, которые буквально взрывали мирное течение жизни вполне благополучных стран. В радикальном виде их сформулировал норвежский националист Андерс Брейвик, убивший 77 ни в чем не повинных людей, сын добропорядочных родителей – дипломата и медсестры, который не скрывал своей вражды к инородцам. Он объяснял свои кровавые действия ненавистью к европейской политике мультикультурализма, а потому жаждал «казни культурных марксистов и мультикультуралистских предателей». С горечью замечу, что кровь в Норвегии была пролита примерно через год после того, как лидеры трех европейских государств – Великобритании, Франции и Германии – признались в кризисе мультикультурализма, чуть ли не в необходимости отказа от него. И хотя они довольно быстро поняли опасность подобных суждений и заявили, что их неправильно поняли, в печати до сих пор вспоминают слова Ангелы Меркель: «Тому, кто не говорит по-немецки, мы не рады». Впрочем, политики вынуждены ориентироваться на общественное мнение, даже на ту его часть, что не отражает их собственных убеждений.

Новое великое переселение народов второй половины XX и начала XXI веков, когда в страны «золотого миллиарда» приехали миллионы выходцев из беднейших стран Азии и Африки, не могло не изменить умонастроений местных обывателей. Радикальные националисты в Европе не составляют электорального большинства, но, похоже, они становятся тем меньшинством, которое перестало быть политически маргинальным. При этом надо понимать, что каждый акт национализма в Европе или политически некорректный жест вроде публикации карикатур на пророка Мухаммеда в датской газете мгновенно становится известен в отдаленнейших уголках планеты и вызывает жесткую ответную реакцию в исламском сообществе, в котором свои представления о свободе печати и иных либеральных ценностях.

Сегодня многие специалисты по межэтническим отношениям утверждают, что в современном мире перестала работать концепция «плавильного котла», которая создала, к примеру, американскую нацию. Они полагают, что современные государства в своей национальной политике должны использовать модель салатницы, где все ингредиенты перемешаны, но при этом каждый из них остается самим собой. Что это предопределяет единство и одновременно сохраняет разнообразие человечества, его культурное богатство. С этим трудно не согласиться. Но многие моноэтнические государства не готовы к такому повороту событий. Мультикультуралистский подход ведь не просто гуманистическая абстракция. Он требует реальных шагов в образовательной, культурной, социальной политике. При этом они не должны расшатывать государственное устройство и общественный порядок. Именно поэтому многие практики полагают, что «плавильный котел» лучше «салатницы».

У Российской Федерации свой вполне успешный многовековой опыт межэтнических отношений, построенный на национально-территориальном делении страны. Но пока Россия как целое пытается сформулировать единую национальную идею, множество обособленных национальных идей помогло выжить более чем 160 этносам, существующим бок о бок в нашем Отечестве после распада Советского Союза. Это то новое качество, с которым нельзя не считаться.

Совершенно очевидно, что проблемы, обсуждавшиеся на Бакинском форуме,