боевых действий, принесли первые успехи. Высота, которой они овладели сегодня, должна была, по замыслу полковника сыграть одну из решающих ролей по недопущению прорыва фронта обороны в предстоящих боях.

Воспоминания, волной нахлынувшие на него растревожили всю душу. Он не в силах был больше бороться с ними, встал, прошел в кабинет и сел за стол, на котором был, развернут план огневого поражения противника по всему направлению. Закурил.

Трель телефона, мигом отбросила воспоминания в глубину сознания, и вернула в реальность.

Радист 55-го, просил ответить «Колдуну» (командир батальона специального назначения) подполковнику Эльдару Агаеву, группы которого двое суток тому назад вышли на боевое задание. Полковник невольно взглянул на часы, — 5.30 утра, значит, что-то стряслось, иначе бы Эльдар не стал бы его тревожить. Он затушил сигарету и только потом ответил:

— Я «Чайка», прием.

— «Чайка», я «Колдун», «воронье» кружит и клюет в квадрате 68-23-7, много «воронья». Прошу сыпануть «зерна».

Голос «Колдуна», через десятки километров, обходя заснеженные горы и густые леса, принес тревогу.

— «Колдун», я «Чайка», «зерна» сыпану, отходи домой, прием.

Рука невольно потянулась к другой трубке рации, на которой было написано

«Дракон» (командир артгруппы)

Не успел он назвать свой позывной, как «Дракон» тут же ответил. Видно тоже не спал, получив информацию от своих передовых наблюдателей. Через минуту, над штабом с шипением пронеслись «зерна» реактивной артиллерии.

К утру обстановка на Тер-Теровском направлении резко обострилась. То ли захват господствующей высоты на направлении 130 бригады, то ли активные инженерные работы по укреплению фронта, заставили противника начать наступательные действия, опасаясь, что промедление для него смерти подобно. Телефонные трубки от докладов командиров обороняющихся батальонов с переднего края, о перемещениях войск противника и переходе его в наступление не остывали

Полковник принимал донесения в своем штабе, развернутом в гранатовом саду, на окраине города Тер-тер, в разрушенной больнице. Аккуратно записывал услышанную информацию в свою рабочую тетрадь, отмечая про себя, как обстановка на фронте с каждой минутой становится тревожной.

Весь его боевой опыт, накопленный за годы войны, подсказывал, что на этот раз, все гораздо сложнее и наступило время, которого все ждали, ведя непосредственную подготовку к массированным атакам армянских сил.

Полковник достал из сейфа свой потертый блокнот, и как всегда перед боем, решил написать письмо своей жене и детям.

Он, взглянув на календарь, автоматически поставил дату: 08.04 1994 года. При воспоминании о детях глаза заслезись, предательский комок подкатил к горлу, стало трудно дышать. Он пересилил себя, чтобы не поддаться нахлынувшим чувствам. Вот уже полгода прошло, как он в последний раз видел своих родных, когда выехал из дома по приказу Верховного Главнокомандующего в Нахичевань. С тех пор так и не смог вырваться в Баку, чтобы проведать семью. Сначала Нахичевань, потом бои под Физулями, а теперь вот командующий фронтом под Тер-Тером.

Полковник взял со стола ручку и каллиграфическим почерком вывел первую строчку:

— «Дорогие мои «лягушата» и моя незабвенная боевая подруга. Спешу сообщить вам, что я жив и здоров, чего от всей души желаю и вам. Дела на фронте идут нормально. Все здесь спокойно, такая тишина стоит в горах, что даже страшно от этой тишины. Весна входит в свои владения. Распускаются почки на деревьях, а на некоторых уже малюсенькие листочки зелененькие такие и нежные, радуются открывшемуся их взору простору и белому свету. Зайчики скинули свои беленькие зимние шубки и переоделись, целыми днями скачут по лужайкам и играют в свои заячьи игры. Как-то встретил одного из них на опушке, своего старого знакомого зайчика, он спрашивал про вас, мои миленькие деточки и просил передать вам привет и пожелания.

1. Немытые фрукты не есть.

2. За самого старшего в семье остался ваш брат Эльхан и всем надо его слушать.

3. Не шкодить и уважать труд нашей дорогой мамочки. Я надеюсь, что все скоро закончится, и мы все вместе пойдем гулять на карусели, а пока целую вас и желаю вам приятных снов. Любящий ваш папа».

Он поставил точку, аккуратно сложил листок и вложил его в конверт. Заклеил и убрал в небольшой сейф, где хранились секретные распоряжения войскам. С минуту посидел, мысленно обнимая и лаская своих родных. Услышав разрывы реактивных снарядов в городе, решительно встал. Свернул боевые карты, разложенные на столе, вытащил из шкафа видавший виды нагрудник с магазинами для автомата и только потом вызвал по рации своего порученца Натика. Тот, будто ждал за дверью, мгновенно появился по первому зову.

— Возьми вещи, — полковник указал на командирскую сумку и вещевой мешок, стоящий в углу комнаты. Едем в штаб 703 бригады.

Натик без слов, подхватил все, что показал командующий и пошел на выход. Полковник оглядел свой, как ему казалось уютный уголок, и вышел следом за солдатом, еще не представляя, что теперь он вернется сюда только через месяц.

В предрассветном тумане, машина командующего, петляя по узким улочкам фронтового города Тер-Тера, выскочила на асфальтовую дорогу, изрытую глубокими воронками, и помчалась в штаб бригады, обороняющейся на главном направлении.

Тельман — командирский водитель, ловко, петлял между ухабами, проскочил опасный участок дороги, и только въехав в виноградники, притормозил. Дальше было не так опасно. Когда до штаба бригады оставалось несколько сот метров, небо разорвал грохот сотни разрывов. Выскочив из машины, полковник невольно посмотрел на горы, из-за которых в их сторону слеталось «воронье», чтобы убить, разрушить, сжечь все живое и мертвое.

Снаряды, как светлячки, усыпали горизонт, все летели и летели, будто вырвались из черных недр пещер, где их заперли давно и не давали свободы. Первые разрывы и горизонт окрасился заревом. Земля тяжело охала, после каждого снаряда, будто живая, когда они вонзались в ее тело, разрывая и разбрасывая ее родную плоть, оставляя на теле глубокие раны.

В штабе 703 бригады суетилось много народу. Посыльные выскакивали из штаба, и стремглав неслись к своим подразделениям, разнося приказы и распоряжения. Выслушав доклад дежурного офицера, полковник вызвал по рации начальника связи 703 бригады и приказал перевести все поступающие запросы к командующему фронта на НП бригады и соединить его с Министром обороны.

Треск работающих раций, громкие запросы радистов, вызывающих командиров, гулкие разрывы снарядов и мин, были привычной стихией для полковника, на протяжении вот уже трех лет необъявленной войны, с небольшими перерывами на «отдых» в госпиталях.

Он достал свою рабочую карту, и разложил ее на столе, готовый к работе. Воевать — была его работа, которую он ненавидел всеми фибрами своей души, но это было его призвание. Он должен был делать то, что умел и