А. И. Микоян, А. Н. Шелепин и В. Е. Семичастный[883], напротив, резко негативно оценивали интеллектуальные, деловые, личные и моральные качества Ф. Р. Козлова. И именно эта негативная оценка затем стала превалировать во всей исторической литературе[884], хотя высказывались и иные, положительные, оценки его личности и деятельности, например теми же Г. И. Ханиным и В. Н. Мироновым, считавшими его очень крупным государственным деятелем и способным управленцем[885].

Как уже было сказано выше, после ухода Ф. Р. Козлова в ЦК новым первым замом председателя Совета Министров СССР стал А. Н. Косыгин. Этой фигуре, в отличие от его предшественника, напротив, очень повезло. На протяжении нескольких десятков лет мемуаристы, публицисты и историки на все лады превозносили деловые и личные качества «самого лучшего за всю советскую эпоху премьер-министра страны»[886]. Однако в последние годы появились и куда более взвешенные и критические оценки этой фигуры. Например, тот же профессор Г. И. Ханин весьма скептически высказывался о его деловых и политических качествах и утверждал, что на заседаниях Президиума ЦК при «обсуждении хозяйственных вопросов А. Н. Косыгин вел себя весьма пассивно, и в его выступлениях было трудно найти интересные мысли». Н. С. Хрущев был явно недоволен его работой как своего первого зама по правительству и несколько раз прямо говорил ему об этом на заседаниях Президиума ЦК[887]. Именно поэтому, как утверждают В. Н. Новиков и Г. И. Ханин, в середине марта 1963 года с образованием ВСНХ СССР его глава генерал-полковник Д. Ф. Устинов, который очень импонировал Н. С. Хрущеву своим стилем работы и успехами в развитии ВПК, став еще одним первым заместителем главы Совета Министров СССР, подвинул А. Н. Косыгина на третью позицию в союзном правительстве.

Таким образом, как считают ряд историков, в результате этих перестановок в Президиуме ЦК «установилось относительно равномерное соотношение сил» между «партийной и государственной ветвями власти». Более того, исходя из общего количества его влиятельных членов, занимавших именно государственные посты, можно даже говорить «о смещении политического веса в сторону правительственных структур». Однако, как совершенно верно подчеркнул тот же А. В. Сушков, беспрецедентное сосредоточение властных полномочий в руках второго секретаря ЦК Ф. Р. Козлова не позволяет сделать подобный вывод. С осени 1960 года, помимо руководства Секретариатом ЦК, он стал вести и заседания Президиума ЦК во время отсутствия Н. С. Хрущева, который все чаще выезжал с визитами за границу. При этом М. А. Суслов, ранее ведший такие заседания, постепенно утрачивал прежнее влияние в высшем руководстве, сохраняя, однако, положение «третьего» секретаря ЦК и одного из идеологов партии. Одновременно Н. С. Хрущев стал приближать к себе и Л. И. Брежнева и, пользуясь давним проверенным принципом «разделяй и властвуй», начал противопоставлять его Ф. Р. Козлову. Тем более что, будучи одним из влиятельнейших членов Президиума ЦК, Л. И. Брежнев сохранил за собой важный пост куратора всего военно-промышленного комплекса страны и продолжал возглавлять Военную комиссию ЦК КПСС[888].

Как известно, 17–31 октября состоялся XXII съезд, который, как считают многие историки (Р. Г. Пихоя, А. В. Пыжиков, Ю. В. Емельянов, Ю. В. Аксютин[889]), стал своеобразным водоразделом в истории хрущевской эпохи, так как именно на этом съезде были приняты решения, которые в конечном счете поставили крест на партийно-государственной карьере самого Н. С. Хрущева.

Первоначально в центре внимания почти 4800 делегатов этого съезда были два основных вопроса: обсуждение и принятие новой Программы партии и очередной редакции ее Устава[890]. Хотя, по мнению целого ряда историков, детально занимавшихся изучением этих документов, доктринально они мало отличались от аналогичных проектов, обсуждавшихся еще при И. В. Сталине, который на XVIII и XIX партийных съездах определял эту цель как одну из главных задач партии на ближайшие полтора-два десятка лет[891]. Правда, теперь в основу всех расчетов была положена формальная экстраполяция все еще достаточно высоких темпов развития советской экономики, помноженная на уверенность Н. С. Хрущева и других членов Президиума ЦК, что эти темпы будут дальше только возрастать.

Кстати, еще летом 1958 года во исполнение решений XX съезда для разработки проекта новой партийной Программы была создана рабочая группа, которую возглавил секретарь ЦК и зав. Международным отделом ЦК Борис Николаевич Пономарев[892]. В состав этой группы вошли около 100 крупнейших ученых и специалистов из разных научных институтов, а общее кураторство всей работой осуществлял член Президиума и секретарь ЦК Отто Вильгельмович Куусинен. Затем в конце июля 1959 года Президиум ЦК принял решение, что теоретическая часть Программы будет готовиться под руководством маститых академиков-марксистов Евгения Самуиловича Варги и Станислава Густавовича Струмилина, написавших к тому времени совместную записку «На путях построения коммунизма», а все практические расчеты по отраслям народного хозяйства будут делать сотрудники Госплана и Государственного научно-экономического совета при Совете Министров СССР, которые в то время уже возглавили А. Н. Косыгин и А. Ф. Засядько[893].

Масштабы народно-хозяйственной модернизации, предусмотренные в новой Программе, выглядели впечатляющими: в 1980 году в стране должно быть произведено 250 млн. тонн стали, 690–710 млн. тонн нефти, 1180–1200 млн. тонн угля, 125–135 млн. тонн минеральных удобрений, 233–235 млн. тонн цемента, построено 180 ГЭС, около 200 ТЭЦ и 2800 машиностроительных и металлургических предприятий. А общий объем промышленной продукции будет в два раза больше, чем ныне производится во всем мире, и т.д. Хотя, как позднее вспоминал Ф. М. Бурлацкий, многие члены рабочей группы активно возражали против включения любых конкретных «цифровых материалов», которые «были взяты с потолка» и «отражали желаемое, а не действительное»[894].

К весне 1961 года работа над проектом новой Программы была завершена и ее текст был направлен Н. С. Хрущеву, который в конце апреля, в три захода сформулировав все свои замечания, отправил их обратно О. В. Куусинену и Б. Н. Пономареву. После соответствующей доработки проект Программы был рассмотрен сначала на Президиуме ЦК, а затем и на июньском Пленуме ЦК. И наконец 26 июля 1961 года Президиум ЦК окончательно одобрил новый вариант текста представленной Программы и принял решение вынести его на всенародное обсуждение. 30 июля он был опубликован в двух центральных газетах — «Правде» и «Известиях», а уже к середине сентября, по подсчетам Н. А. Барсукова и А. В. Пыжикова[895], на него откликнулось без малого 171 000 активных корреспондентов со всех уголков страны.

Во многом именно поэтому на самом XXII съезде принятие новой партийной «Программы строительства коммунизма», которую Н. С. Хрущев назвал «поэмой