Однако уже 30 января в «Спорт-экспрессе» Леонид Трахтенберг задал тому же Олегу Ивановичу прямой вопрос с какой-то при этом нежданно взявшейся обречённостью: «Увидим ли мы снова в спартаковской форме Черенкова?» И Романцев был совсем уж не тот, что меньше недели назад: «Фёдор выезжал с нами за рубеж и продолжает готовиться к чемпионату. И если к его началу он будет в порядке, — будет играть. Как бы мы хорошо ни относились к Черенкову, к его прошлым заслугам, всё будет решать его нынешняя спортивная форма».

«Прошлые заслуги», «спортивная форма»... Замер народ. И получил своё. Уже 27 февраля тренировочный матч с «Зенитом» в сокольническом манеже обходится без участия Фёдора. А 31 марта в том же «Спорт-экспрессе» Олег Иванович не скрывал эмоций: «Остались без опытных форвардов. И Пятницкий заболел». Первый чемпионат России уже стартовал (спартаковцы играли с «Крыльями Советов»). Казалось бы, Черенков ввиду отсутствия Пятницкого закроет позицию нападающего. Но нет, Фёдор вновь не использован.

Видно невооружённым глазом: перемены налицо. Вместе с тем Черенков включён в заявку родного клуба, никто с ним не расставался официально. А 7 апреля «Советский спорт» вышел с составами команд чемпионата новой страны. Там Черенков значился. «Они, — написано, — вышли на поле». Однако «на поле» в том 92-м он так и не появился. И за весь год один никогда не унывающий Юрий Гаврилов о нём обмолвился. Как, мол, они играли вместе хорошо. И как бы теперь вот... Увы.

В общем, болельщики решили, что вопрос, как говорится, решён. Ушёл Фёдор на покой. Рано, не рано — нам ли судить? Мы же на трибуне иногда покричим, постенаем, поплачем — да и по домам. Разве не так? К тому же ещё и год тот, 92-й, тяжёлый был, право слово. До Черенкова ли...

Что ж, он действительно решил заканчивать. Всё-таки по амплуа не защитник или вратарь, которым и до сорока при хорошем здоровье можно выступать. При этом какое у Фёдора было здоровье, мы с вами видели.

Вот и решил податься... в бизнес. А что? На такое многие решались в ту противоречивую пору. Кто-то и до сих пор живёт припеваючи, кто-то наоборот. Без шуток: здесь как получится.

Черенков скооперировался с бывшим партнёром по «Спартаку» Валерием Гладилиным. Причём началось всё сразу после возвращения из Франции, в самом конце 90-го. Собрали документы и должны были их зарегистрировать в налоговой полиции. Для этого Гладилин привлёк свою знакомую Ирину Федосееву, которая в той организации работала.

Этой женщине и суждено будет стать второй женой Фёдора Черенкова.

Смаковать подробности — не к нам. Мы можем лишь сказать: уход из семьи не был связан с новыми приступами болезни Фёдора. Конечно, Ольге все эти годы приходилось непросто, но рук она не опускала и упрямо боролась за здоровье любимого человека.

Нет, решение принял сам Фёдор Фёдорович. И вся эта история не заслуживает пересудов и сплетен. Потому что всё болит и кровит до сих пор.

Дочь Настя, которая в подростковом возрасте очень болезненно пережила уход отца и пыталась даже убегать из дома, рассказывала нам, что позднее он предпринимал попытки возвращения. Однако повернуть время вспять никому, как известно, не удавалось.

Существует клише: дескать, «футбольные» браки часто распадаются после окончания карьеры главы семьи. Потому что кардинально меняется образ жизни, уходят мирская слава и все внешние атрибуты, которые к ней прилагаются. Потому что, в конце концов, советский футболист годами жил на базе, за него почти всё решали «отцы-командиры», и с семьёй он виделся крайне лимитированно. А тут — другая жизнь, где нет мяча и надо искать себя заново.

Если подходить к вопросу формально, исходя только из дат, то напрашивается именно такой вывод. Но где настоящая человеческая жизнь — и где оторванные от неё бездушные штампы? Если бы вы послушали Ольгу и Анастасию Черенковых, посмотрели им в глаза — не сомневаемся, пропустили бы через себя всю их беду. И пронесённую Ольгой через десятилетия, ничуть не утраченную любовь.

Однако мы не собираемся — да, собственно, и не имеем никакого права — вставать в этой ситуации на чью-либо сторону. На то она и глубоко личная, чтобы в неё не лезли люди извне. Чего, к большому сожалению, многие в современном мире не понимают.

Мы ведь и Ирину слушали. Она о Фёдоре говорила тоже с любовью и трепетом, вспоминала крохотные трогательные детали. Этого не сочинишь, не изобразишь. Как не вычеркнешь из жизни и двадцать с лишним лет, которые они уже после окончания его карьеры прожили вместе. И ей тоже пришлось несладко, и она (один из нас сам тому свидетель) обзванивала десятки его друзей и знакомых, в отчаянии звонила во все колокола: Феде надо помочь, он не хочет лечиться... Будет такое делать равнодушный, циничный человек?

Не копаться в деталях случившегося в 92-м, не делить окружавший нашего героя мир на белое и чёрное — наша принципиальная позиция. Нам видится, что так будет честнее и светлее по отношению к светлому человеку Фёдору Черенкову.

Безусловно, те годы — с 78-го по 92-й (когда был оформлен развод) — стали наиболее яркими в жизни Фёдора Фёдоровича. Потому что он прежде всего футболист с большой буквы. Но ведь он жил ещё 20 с лишним лет! И мы не можем пройти мимо тех двух десятилетий.

...А тогда они с Гладилиным открыли товарищество с ограниченной ответственностью. Рассказывает сам Валерий Павлович: «С ветеранскими делами ездили. Как все в то время — турнирчики, поездки... Какой это бизнес? Назвать так нельзя. Чем сейчас ветеранское движение в “Спартаке” занимается — это то же самое. Поездки разные. Просто в этом мероприятии участвовали и артисты. Саша Барыкин, Крис Кельми, Володя Кузьмин. Приходили, играли вместе, потом небольшой концерт устраивали. Футбол с артистической наклонностью. Как “Старко”».

Этот коллектив, мы добавим, назывался «Звёзды спорта». «Там, — продолжал Гладилин, — участвовали Лариса Латынина, Лена Карпухина — из девушек. Игорь Александрович Нетто ездил, Валентин Бубукин, Георгий Ярцев, Юрий Гаврилов. Приглашения были, приезжали именитые люди, играли в футбол, давали небольшое представленьице с концертной программой».

Действительно, на фоне последующих многомиллиардных успехов отечественных предпринимателей подобные мероприятия смотрелись чем-то несерьёзным.

Только Фёдор-то вообще ни в чём подобном не участвовал никогда! Ему бы, по совести, проще было бы оказаться среди выпускников Горного института где-то в благословенном Приэльбрусье. Или, например,