Шрифт:
Закладка:
А попал в перекладину.
Здесь — чистая, беспримесная случайность. Буквально 5—7 сантиметров ниже — и, не исключено, было бы всё решено и в двухматчевом противостоянии.
Почему столь непривычная для нас убеждённость в успехе? Так надо было посмотреть на лица тренеров и запасных АЕК. Телекамера любезно предоставила такую возможность. Их югославский тренер Душан Баевич курил, словно, извините, перед расстрелом. И у остальных настроение было не лучше. Они чувствовали: поражение грядёт. Да, остановили Мостового, которому Фёдор сумел перед этим проткнуть мяч. А дальше?
А дальше произошло первое в жизни удаление Фёдора Черенкова. Чему тренер греков искренне радовался в послематчевом интервью. Вышло так: защитник Стелиос Манолас в очередной раз попал капитану «Спартака» сзади по ногам. Фёдор упал. И, в принципе, не сразу бросился к обидчику. Маленькая пауза была. Лишь затем Черенков, приподнявшись, совершил, скажем так, тычок в область лица Маноласа. Романцев скажет после: «оттолкнул». Не совсем так: грубиян и не прилипал к спартаковцу, чтобы отталкивать. Ударил? Нет, бьют сильнее и акцентированнее. Тычок — скорее всего.
Однако с чего та малюсенькая пауза? Видите ли, Фёдор Фёдорович попросту устал. Ему, не забудем, тридцать два исполнилось. И его всю жизнь так вот охаживали, при этом чаще всего за пакости ничего не получали. А подобное ведь копится с годами. Сколько ж можно? И в той опять же игре: молодой Попов-то еле дышал, всё за сердце (фактически!) держался. Это куда же годится?!
Венгр Гартман не сразу карточку достал, но сразу указал советскому капитану на выход. Особенно было тяжело наблюдать за футболистами АЕК, которые, по своему скудоумию, решили, что Черенков никуда не уйдёт, останется и не увезут они из той ненавистной морозной Москвы даже очка. Чуть новая стычка не состоялась — судья, между прочим, перепуганно прибежал контролировать ситуацию.
Между тем Фёдор выполнял, во-первых, непривычный для себя обряд, а во-вторых, пытался передать повязку. Передал. Ушёл.
Корреспондент «Советского спорта» Геннадий Ларчиков перехватил футболиста. Приведём диалог из номера от 25 октября: «Что случилось? — поинтересовался я у уходившего в раздевалку Черенкова. Вид у него, должен заметить, был подавленный — то ли Фёдор винил себя, то ли был угнетён несправедливостью арбитра.
— У меня сейчас такое состояние, что и говорить не хочется.
— Но в этом моменте ничего особенного вроде бы и не было?
— А это вы видите, — не выдержал Черенков и показал большое красно-синее пятно на левой ноге.
— Но ведь били вас, а не вы.
— Судья считает иначе».
Читать такое трудно. Заметьте: в кои-то веки Фёдор просит оставить его в покое. Однако такое невозможно: у репортёра тоже работа. И она выполнена: Черенков сказал всё. Когда же он кому хоть один синяк-то показал? А их было не счесть. Теперь вот, измученный, душевно опустошённый, — продемонстрировал. Боже, как он от этого всего устал! Нет, нужна пауза. Или вообще закончить?
Что ж, Черенков последний матч в 91-м отыграл 27 октября. Затем в достаточно важных поединках с «Копетдагом» на Кубок СССР (напомним, что красно-белые станут последними обладателями этого славного трофея, победив 10 мая 1992 года последнего же чемпиона Союза ЦСКА со счётом 2:0) он не появился. И в анкете нового демократического «Спорт-экспресса», когда уже игроки (а не журналисты, как в «Футболе») всех 16 команд определяли лучшего футболиста года, — он не участвовал.
В этом опросе, кстати, Черенков получил всего два очка. За второе место — от ереванца Арташеса Адамяна. А как же одноклубники, с удовольствием ставившие наверх и Мостового, и Шалимова, и Шмарова? Они ценили Фёдора, однако оставили, видимо, свои чувства глубоко в душе.
Он и сам, похоже, захотел отправиться на покой.
Да и вообще. Сколько можно находиться вне дома? Жена Ольга как-то насчитала всего 60 дней, проведённых мужем и отцом в родной Москве: там же календарик существовал, в котором зачёркивались дни без него. Поэтому при окончательном возвращении из Франции Фёдор рванул вместе с дочерью по магазинам. Где уже почти ничего не осталось, но система «Берёзок», где отоваривались по чекам, вполне функционировала.
А там приставка игровая, «Денди». Дочь (хотя, как она рассказывает, ей «всегда было неудобно просить папу о чём-то дорогом, «нереальном») очень её захотела. И тут Фёдор, по выражению Насти, «включил папу»: «Ты посмотри, сколько стоит!» Не купил в тот вечер. Настя с этим быстро смирилась — нет так нет. И успела даже забыть. А папа пришёл с этой «Денди» через день или два. В чём нет ничего удивительного, если бы не одно: приставку ему отказывались продавать, потому что она на витрине демонстрировалась. И к тому же то был последний экземпляр. Черенков настаивал: «Мне для дочки, она сейчас хочет». Продавцы обозлились. Угрожали милицией. Он всё одно упирался. Вызвали в итоге стражей порядка. И что? Да ничего. Договорились. Фёдор же на родину вернулся.
Глава 13
«ВЫШЕЛ С ПОЛЯ — И ТЕРЯЮСЬ»
Год 1992-й Черенков полностью пропустил. При этом начиналось всё совершенно нормально. В том плане, что Фёдор вышел из отпуска вместе со всеми. Потренировался с командой и отправился с ней на традиционные для красно-белых европейские турниры по мини-футболу.
Стоит признать: потихоньку коммерческая составляющая этих соревнований затмила все задачи по подготовке к сезону. А что делать? Рыночная экономика в действии. Другое дело, какой ценой... Всё-таки 23 матча за 19 дней с переездами.
Фёдора Фёдоровича ждал восторженный отзыв в «Советском спорте». Материал Геннадия Ларчикова от 24 января назывался «Черенков в ударе». Расспросив Олега Романцева о дальних странствиях, корреспондент поинтересовался наболевшим: «А Фёдор Черенков играл?»
Ответ старшего тренера получился весьма развёрнутым: «Безусловно. В 12 матчах он забил 5 мячей и сделал 6 голевых передач. Его мы часто использовали в зависимости от ситуации. Скажем, в Бремене, чтобы занять первое место, мы могли проиграть с разницей в четыре мяча, поэтому сделали ставку на оборону, и Фёдор остался в запасе. А в одной из трёх встреч с “Брондбю” нас устраивала только победа, и во многом благодаря Черенкову мы её добились, хотя по ходу матча проигрывали со счётом 0:2, 1:3, 2:4. Но в итоге выиграли — 5:4».
Казалось бы, персональным поклонникам десятого номера московского
