Арман проследил, как мать исчезает в боковом коридоре, и перевёл взгляд на ступеньки, ведущие на второй этаж.

Рист, что же так страшно-то?

Обрадуется ему или останется равнодушна?

Медленно, словно сомневаясь, идти наверх или сбежать, мужчина поднялся и остановился перед первой дверью. Прислушался – тихо.

Толкнул створку и перешагнул порог, медленно прошёл внутрь: гостиная, спальня...

О, да он не в те покои завернул: вон, лежит любимая шаль герцогини. Вряд ли она оставила бы её в чужой спальне. Значит, комнаты, где живёт Сония, дальше по коридору.

Арман оббежал взглядом  обстановку, пока не заметил в стене  дверь. Это же вход в смежную спальню?

И не думая толкнул створку и шагнул внутрь.

Сона была там, как и сын.

Но Арман только успел заметить лежащего на кровати младенца и склонившуюся над ним женщину, как Сония увидела вошедшего, ахнула, хватая сына на руки, и...

Герцог почувствовал мощный удар,  его спиной впечатало в дверь, а затем вместе с ней вынесло вон из покоев.  Всплеск был такой силы, что у мужчины сразу перехватило дыхание, и после приземления он некоторое время не мог вздохнуть, пытаясь понять, что произошло.

Хотя что тут понимать?

Он появился неожиданно, и Сония испугалась за сына. Зачем он полез через смежную дверь?

Голова гудела, в глазах рябило, уши заложило, ничего не слышно, только видно бегущих слуг, матушку... Рты раскрываются, что-то говорят...

Ничего себе, она его приложила! Наверное, грохот был изрядный!

Мужчина перевёл взгляд в ту сторону, откуда прилетел, и мысленно присвистнул – вот это силища! Повезло, что он лежал на двери и стены пробивались ею, а не им самим. Вряд ли он остался  невредимым,  протаранив пару стен собственным телом.  А учитывая, что Ханц далеко, а из матушки целитель не особенно сильный, то перспективы его ждали весьма печальные.

Внезапно глухота прошла, и на Армана обрушилась какофония звуков.

– Милорд, вам помочь?

– Ты всё-таки напугал жену! А я предупреждала!

– Арман?!

На последний возглас он повернул голову и увидел бледную Сонию, замершую с ребёнком на руках.

– Ты... ты вернулся?

Разговаривать, полусидя на остатках двери, в каменной пыли и древесных щепках, было не очень удобно. Да уж, не так он себе представлял их встречу! Но кто ему виноват, если сам всё и испортил? Поспешил, называется.

Сдержав болезненный стон – дверь, конечно, защитила его от удара о стены, но всё равно ушибся он сильно – герцог осторожно принял вертикальное положение и шагнул к жене.

– Сония, прости, я... не думал, что ты так отреагируешь!

– А как я могла отреагировать, если оттуда, откуда не ожидала, вдруг появился неизвестный? – буркнула Софья, с интересом рассматривая мужа.

Похудел. Выглядит усталым. Или это из-за пыли, боли и  огорчения?

Явно расстроен, только не понятно чем – тем, что его вышвырнули, как щенка, или от вида малыша?

– Я поражён, как ты меня выкинула! Пожалуй, твоим недоброжелателям теперь можно только посочувствовать!– Арман попытался улыбнуться. – Спасибо за сына, родная!

Софья выгнула бровь – да-да! – она не раз репетировала перед зеркалом, и у неё стало получаться!

Родная?! Она?! Видимо, мужа приложило сильнее, чем ей казалось.

– А это не я тебя выкинула, – прохладным голосом ответила герцогиня и заметила, что в разгромленном коридоре они остались одни. Похоже, свекровь и сама ушла и слуг увела. Мудро оставила  супругов   разбираться с глазу на глаз.

Ребёнок угукнул и заёрзал, Соня переключилась на него.

– А кто тогда? – милорд протянул руки к малышу и покачнулся. – Можно, я его...

Договорить он не успел, потому что вторая волна, правда, слабее первой, подхватила его и швырнула обратно на остатки многострадальной двери.

– Сын твой, – с трудом удерживая серьёзное выражение лица, настолько комичное выражение было у Армана, пояснила Софья. – Я испугалась, и мой мальчик решил, что мама в опасности. Вот и... защитил. Имя обязывает! Да, мой хороший?

Малыш  снова угукнул и замахал ручками.

– Нам пока кушать, – сообщила мужу Софья.

– Сония, я...

Но младенец хныкнул и Арман почувствовал лёгкий шлепок. Как бы предупреждение – не подходи!

– Я покормлю Сашеньку, – еле сдерживая улыбку, предложила Соня, – ты за это время приведёшь себя в порядок. Потом Тьяна, это моя целительница, очень сильная, тебя подлатает. А когда мальчик уснёт, мы сможем поговорить.

Арман с тоской проследил, как его жена уходит в свои покои. И с грустью подумал, что ему придётся завоёвывать расположение не только жены, но и сына... И  вымаливать  прощение у обоих.