Шрифт:
Закладка:
– Ты умеешь управлять этой штукой? – спросил он.
– Рычаги как у песчаного багги, – ответил Уэс. – Но руль туже.
Фары прорезали четкие желтые полосы в буре, приборная панель горела слабыми зелеными огнями, слегка изгибаясь вокруг Уэса, как в кабине самолета. Он заметил схему переключения передач на маленькой металлической пластине, прикрепленной к приборной панели, четыре передние и две задние, и перевел рычаг на вторую передачу. Интерьер кабины свели к минимуму, но при этом здесь было довольно удобно. Немного пахло маслом, и Уэс подумал, что такой запах должен быть в танке. Он ощущал за спиной мощь мотора, несущего их вперед со скоростью около десяти миль в час; ехать быстрее Уэс опасался из-за дюн и поврежденных автомобилей, что внезапно появлялись из мрака, усыпав всю дорогу впереди.
– Надеюсь, вы понимаете, во что ввязались, святой отец? – тихо спросил Уэс.
– Да, понимаю.
Сильвера наклонился и посмотрел на топливный датчик – оставалось чуть больше половины бака. Потом заглянул в просторный багажный отсек за сиденьями и нашел полную трехгаллоновую канистру бензина, моток троса, карту города и пару небольших красных баллонов с кислородом в зеленых рюкзаках. Кроме кислородных баллонов, там лежали резиновые маски и очки с панорамным обзором. «Это может быть особенно полезно», – подумал он и мысленно поблагодарил армию за основательную подготовку.
Уэс положил нож и распятие на приборную панель. На лобовом стекле начал скапливаться песок, и он включил дворники на максимальную скорость. Джип трясся и подпрыгивал на постоянно сдвигающихся дюнах, но широкие шины давали надежное сцепление, и он не увязал в песке. Когда Сильвера снова оглянулся, он уже не увидел ни церкви, ни бронетранспортера, только сплошную стену поднятого ветром песка. Через мгновение Уэс свернул за угол, где джип чудом проскочил мимо двух столкнувшихся посреди дороги машин, а потом понял, что сползает к подножию съезда с шоссе. Он притормозил и посмотрел наверх. Съезд преграждала песчаная дюна размером с гору, которая выросла над еще одной застрявшей машиной. Уэс выругался вполголоса.
– Мы встретим меньше таких завалов, если не поедем по шоссе, – сказал Сильвера. – Кажется, я знаю дорогу отсюда. Через реку и вокруг Эл-Эй. Вернись на один квартал назад и поверни налево.
Уэс сдал назад, колеса скользили с вызывающим тошноту креном, но каждый раз удерживались ровно в тот момент, когда он уже думал, что роет себе могилу.
Дышать становилось все трудней. Сильвера протянул руку к заднему отсеку, открыл клапан одного из кислородных баллонов и выпустил небольшую струйку. Его щеки покрылись капельками пота.
– Вы ведь не застрелили бы того лейтенанта? – спросил Уэс, когда они свернули в беспросветную желтизну пустынной Бруклин-авеню в глуши Бойл-Хайтса.
– Никто не станет умирать из-за связки ключей. Плевать он хотел на эту машину.
– Почему вы помогаете мне?
– Совсем не потому, что верю, что мы можем найти твою подругу. Нет, я не верю. Но если ты готов отправиться туда, зная, что́ тебя там, скорее всего, ожидает, тогда я тоже готов. И хватит об этом.
– Меня это устраивает.
Мотор внезапно чихнул. Уэс проверил датчик температуры. Двигатель перегрелся, ну да и черт с ним. Если даже машина, построенная для морской, мать ее, пехоты не может прорваться сквозь эту гребаную бурю, значит никто не сможет. Уэс лишь надеялся на удачу и на то, что старая добрая американская техника продержится еще немного. А если нет, то они умрут; проще простого.
Яростный порыв ветра ударил в борт, тряхнув машину, словно картонную коробку. Джип скользнул влево, зарываясь колесами в песок в поисках опоры, а потом рванулся вперед, словно сухопутный краб, спешащий отползти подальше от тени по сморщенному ветром пляжу. Уэс припомнил, что Ратлидж называл эту машину «крабом». Вероятно, это одно из тех забавных названий, которые военные норовят прилепить ко всему на свете, но оно хорошо описывало устойчивость и надежность джипа. Краб и есть.
По Бруклин-авеню не двигалось ничего, за исключением дюн, скользивших, словно желтые танцоры, под пронзительную мелодию безумного маэстро. То и дело попадались севшие на мель машины, но Уэс замечал почти высушенные трупы лишь тогда, когда «краб» проходил прямо по ним, переламывая их, словно сучья. Руки Уэса крепче сжали руль. Смерть была совсем близко.
Бульвар тянулся вперед, уходя за пределы видимости. Дорога назад уже была закрыта.
IX
После ухода Палатазина прошло почти двадцать минут, когда Томми вдруг отвернулся от окна и сказал Джо:
– Он идет на верную смерть.
Он говорил совершенно спокойно, без всяких эмоций и очень серьезно, потому что знал, что это правда.
– Ты не мог бы присесть, малыш? – попросила Гейл.
Она не хотела, чтобы Джо снова расплакалась. Что-то в глазах мальчика чертовски напугало ее. Это были глаза старика, наполненные болью и горькой мудростью.
– Присядь, – настаивала она. – Хорошо?
– Он же ничего не знает про замок! А я знаю! Там сам черт ногу сломит!
– Пожалуйста… – слабым голосом попросила Джо и опустилась на стул.
– Я мог бы ему помочь! – Томми перевел взгляд с Джо на Гейл. – Я знаю, что мог бы!
– О господи! – В глазах Гейл мелькнул гнев. – Ты не мог бы помолчать? Все будет хорошо.
Томми стоял неподвижно и смотрел на нее. Она сразу же отвернулась к окну, но все равно видела его отражение. Он вернулся к дивану и сдернул наволочку с подушки.
– Что ты делаешь? – спросила Джо, но он не ответил, а только молча надел куртку, застегнул молнию до самого верха и поднял воротник. – Нет, ты этого не сделаешь!
Он свернул наволочку квадратом.
– Вы, наверное, считаете меня глупым маленьким мальчиком? Ну так вот, я, может, и маленький… но черта с два я вам глупый! Это тот человек, который только что ушел отсюда, – вот он действительно глупый. Потому что думает, будто бы добраться до замка Кронстина, найти короля вампиров и выйти обратно – это все равно что сделать вот так. – Он прищелкнул пальцами. – Или, может быть, он пытается обмануть самого себя и поверить в это, не знаю. Ну так вот, без моей помощи он не вернется назад… или вернется не таким, каким уходил. Если поторопиться, я успею перехватить его…
– Ты никуда не
