Шрифт:
Закладка:
– Постой! – Джо поднялась со стула. – Ты считаешь, что сможешь подняться на эту гору в одиночку?
– Ты останешься здесь, Джо. Вы все останетесь. Не нужно споров, решение уже принято.
– Черта с два! Мы будем голосовать!
– Нет, не будем! – рассердился он. – Да, я один поднимусь к замку Кронстина. А ты останешься здесь, вместе с Гейл и мальчиком. У вас будет святая вода и пистолет. Предлагаю вам с наступлением сумерек спуститься в подвал и запереться там. Сохраняйте святую воду как можно дольше. Если придется стрелять, цельтесь вампиру в глаз. При некотором везении я, с Божьей помощью, доберусь до замка намного быстрей, чем смог бы, если бы мне пришлось заботиться еще и о вас двоих и раненом мальчике…
– Мы сами о себе позаботимся! – возразила Джо. – Тебе не придется о нас беспокоиться!
– Вы останетесь здесь, – строгим тоном заявил он.
– Замок Кронстина? Замок Орлона Кронстина?
Палатазин посмотрел за спину Джо. Мальчик сидел на диване, он все еще выглядел растерянным и слабым, но голос его звучал ясно.
– Так вы туда собрались? – спросил мальчик.
– Точно, – ответил Палатазин. – Как ты себя чувствуешь?
– Думаю, лучше. Но в голове по-прежнему звенит.
Палатазин улыбнулся и подошел к дивану.
– Молодой человек, скажите спасибо, что у вас вообще есть голова. Если бы рана оказалась на дюйм глубже, вы могли ее потерять. Томми, правильно?
– Да, сэр.
– Томми… а дальше как?
Томми открыл рот, но затем глаза его словно бы расфокусировались. Он поморщился и покачал головой:
– Томми… Томми… Ча…
– Не спеши. – Палатазин бросил быстрый взгляд на Джо, а потом снова посмотрел на мальчика. – Ты что-нибудь помнишь из того, что случилось с тобой прошлой ночью?
Томми закрыл глаза, пытаясь заглянуть в отражения коридора кривых зеркал, выстроившихся в его сознании. В одном из них была девушка, очень красивая девушка с длинными светлыми волосами. Она протянула ему руку и улыбнулась, но внезапно ее улыбка сделалась безобразной, и он увидел блестящие клыки, медленно выступающие изо рта. Зеркало внезапно разбилось. В следующем горел огонь, но смотреть на него было невыносимо. Потом зеркало подернулось темной рябью, в нем появились силуэты, преследующие Томми, подбираясь все ближе и ближе. Кто-то с цепью в руке грозно закричал. Зеркало треснуло с точно таким же звуком, который Томми услышал перед тем, как провалился в набитую песком утробу сидевшего по-жабьи чудища.
– Трудно думать. – Томми попятился из коридора кривых зеркал и открыл глаза. – Голова очень болит.
Палатазин наклонился и поднял с пола рюкзак:
– Ты носил это на спине.
– Э-э-э, точно! Я его узнаю! Это скаутский рюкзак. Мой папа часто брал меня с собой, когда мы жили… жили…
Цепочка смутных воспоминаний внезапно разорвалась. Из глаз едва не хлынули слезы.
– Твой отец? Что случилось с твоими родителями?
– Не могу, – тихо проговорил Томми. – Не могу.
Лицо мальчика потускнело от боли. Палатазин понял, что его родители, скорее всего, мертвы, и опустил рюкзак на пол.
– Ладно, – сказал он. – Необязательно вспоминать прямо сейчас. Меня зовут Энди. Ты, наверное, голоден? Думаю, в холодильнике что-нибудь найдется, если только он совсем не сломался.
– Там есть пара упаковок венских сосисок, – подтвердила Джо. – А еще сардины.
– Брр, – фыркнул Томми. – Спасибо, но я все равно не смогу есть прямо сейчас. У меня с животом не все в порядке.
Он поднял голову и встретился взглядом с Палатазином:
– А зачем вы собрались в замок Орлона Кронстина?
– Из-за вампиров, – тихо ответил Палатазин. – Думаю, тебе про них известно?
– Ага.
Еще одно зеркало разбилось в голове Томми. Он видел вампиров в кино. Нет-нет, не то. Он видел их здесь, в Эл-Эй, и один из них был похож на белокурую девушку в обтягивающих джинсовых шортах, которая жила через дорогу. Ее звали… Сандра… Сьюзи… или как-то похоже…
– Не знаю, сколько их сейчас, но уверен, что счет идет на тысячи. Они пытаются захватить этот город, Томми. Каким-то образом они пригнали сюда песчаную бурю и не дают никому из нас выбраться.
Глаза Палатазина стали очень темными, отражая его душевное состояние.
– Думаю, их предводитель прячется в замке Кронстина. Кто-то должен найти его и убить до заката солнца, а иначе… то, что случилось прошлой ночью, повторится опять, только будет в десять раз хуже. Вероятно, вместе с ним прячутся и другие вампиры, и всех их нужно уничтожить…
– Вы… Вы собираетесь сделать это?
Палатазин кивнул.
– Я все знаю об этом замке! – оживился Томми. – В прошлом году в «Знаменитых монстрах» – это такой журнал – была статья о нем. Форри Аккерман и Винсент Прайс посетили его через десять лет после убийства Орлона Кронстина! Они прихватили с собой женщину-экстрасенса и все такое. И она сказала, что по замку разгуливает призрак…
– Это все прекрасно, – сказал Палатазин, – но…
– Они сделали много фотографий замка, – продолжал Томми. – А еще план, почти со всеми комнатами. Пару месяцев назад мой… папа…
Внезапно он нахмурился, воспоминания пронеслись в голове и пропали во тьме. Мальчик попытался ухватиться за них, пока они не угасли совсем.
– Мой папа… возил меня туда… кажется, в воскресенье. Мы не доехали до места, потому что там была… цепь – и знак «Проезд запрещен». Но я помню, что видел его вдали, за деревьями.
Томми вдруг моргнул, словно испугался чего-то.
– Синий «пейсер»! Мой папа ездил на синем «пейсере»!
Образы начали возвращаться к нему ярко-красными вспышками в черной-пречерной ночи. Оштукатуренный белый дом в ряду точно таких же, выстроившихся вдоль улицы. Горящая спичка освещает отвратительные бледные лица. Бетонный мастодонт пытается выбраться из битумного озера. Ухмыляющийся черноволосый парень стоит над Томми. Кто-то еще – другой парень, крупнее первого, – пошатнувшись, падает с громким криком в эту липкую черную жижу.
Лицо Томми покрылось холодным потом.
– Думаю… с моими мамой и папой случилось что-то плохое, – сказал он. – Думаю, я ушел от них, потому что… потому что… они стали вампирами и…
Он внезапно сморщился. Что бы с ним ни произошло, даже подумать об этом было ужасно.
Палатазин положил руку на плечо мальчику:
– Все уже кончилось, сынок.
Томми, с дорожками слез на щеках, хмуро посмотрел на него:
– Нет, не кончилось. Вампиры забрали маму и папу. Я знаю, что это
