не может согласиться на это выдвижение, пока не узнает позицию кандидата от G. O. P. (Great Old Party)[131] по жизненно важному вопросу дня. Этим кандидатом был судья Верховного суда Чарльз Эванс Хьюз, бывший губернатор Нью-Йорка. Он мог бы быть избран, если бы за него проголосовали все члены Прогрессивной и Республиканской партий, но многие прогрессисты в отсутствие Рузвельта переметнулись к Вильсону, как и они, реформисту во внутренней политике. Уходящий президент выдвинул лозунг: «Он уберег нас от войны!» — который стал популярным на Среднем Западе и на Востоке. Он добавил, что на нем лежат две обязанности: поддержание мира и защита чести Соединенных Штатов — и что может настать такое время, когда нельзя будет выполнять их одновременно. Однако Рузвельт резко критиковал Вильсона, утверждая, что его избрание докажет, что Америка готова снести любое оскорбление, вплоть до избиения своих жен и детей, лишь бы «заработать деньги». В вечер выборов все были уверены, что президентом стал Хьюз. Об этом объявила газета «Нью-Йорк таймс». Но в тот момент были известны еще не все результаты, а они оказались в пользу Вильсона. И наконец он был избран с результатом: двести семьдесят семь голосов против двухсот пятидесяти четырех.

9. В тот момент Германия казалась очень сильной; она потерпела неудачу в Вердене, но одержала победу в Румынии; она отразила наступление союзников на Западе и на Востоке; она верила, что настал подходящий момент для заключения мира. В декабре, после своего переизбрания, Вильсон предложил созвать конференцию воюющих сторон. Поскольку его намерение было высказано сразу после аналогичной инициативы Германии, союзники отнеслись к нему с подозрением. К тому же не было никаких взаимных точек соприкосновения. Германия все еще требовала заключить победоносный мир, но союзники не считали себя побежденными, да и не были ими. В январе 1917 года Вильсон в своей речи в сенате изложил условия, на которых Соединенные Штаты готовы согласиться на сотрудничество в деле восстановления всеобщего мира. Он призвал к миру «без аннексий и контрибуций». Говорил, что подобный унизительный мир принимают со смирением, он вызывает горькие воспоминания и будет основан на зыбучем песке: «Прочным может быть только мир между равными». Такой мир должен гарантировать безопасность малых наций, свободу судоходства, контроль над вооружениями и существование легитимного правительства, которое опирается на согласие управляемых. Наконец Вильсон призвал создать орган организованной власти — лигу по сохранению мира. Но этот призыв был встречен негативно. Идея мира без победы была не по душе ни союзникам, ни немцам.

10. Решение ввергнуть Америку в войну было принято не Вильсоном, не американскими друзьями союзников и не немецким Генштабом. Гинденбург и Людендорф требовали продолжения тотальной подводной войны, а император Вильгельм II написал на полях их петиции: «Сегодня раз и навсегда будет положен конец переговорам с Америкой! Если Вильсон жаждет войны, то пусть воюет». Немецкий Генеральный штаб знал, что такое решение спровоцирует вступление Соединенных Штатов в войну, но считал, что подводная война приведет к капитуляции союзников еще до того, как прибудет американская помощь, и к тому же сильно ее недооценивал. Вильсон снова попытался выгадать время. Он предложил мобилизовать для военных нужд торговые суда. Первого марта была опубликована депеша немецкого министра Циммермана, которую британская Intelligence[132] передала в Госдепартамент: в случае войны Германия предлагала Мексике союз против Соединенных Штатов, ценой которого стали бы Техас и Нью-Мексико. На сей раз чаша терпения переполнилась. Второго апреля 1917 года Вильсон предстал перед конгрессом и зачитал свое послание, в котором просил конгресс признать состояние войны: «Мы не ссоримся с германским народом, а только выступаем против военного деспотизма Германии. Мир должен стать безопасным для демократии, должен основываться на фундаменте политической свободы. Это страшное решение — ввергать наш великий мирный народ в войну, в самую ужасную и гибельную из всех войн, в войну, от исхода которой зависит судьба всей цивилизации. Но наши права дороже мира, и мы будем сражаться за то, что всегда близко нашим сердцам, — за права тех, кто, подчиняясь власти, хочет, чтобы их голоса были услышаны теми, кто ими управляет, за права и свободы малых наций, за права, основанные на взаимопонимании свободных народов, которое принесет мир и безопасность всем странам и сделает наконец мир свободным. Выполнению этой задачи мы готовы посвятить наши жизни и наше достояние, все, что мы есть, и все, что имеем, испытывая гордость оттого, что знаем — настал день, когда на долю Америки выпало счастье отдать свою кровь и все силы за принципы, даровавшие ей жизнь, счастье и ценимый ею мир. С Божьей помощью у нее нет иного пути». Президент подписал декларацию 6 апреля 1917 года. На следующий день Соединенные Штаты Америки объявили войну Германии и Австро-Венгрии, но вовсе не Турции и не Болгарии. Поскольку для Америки цели войны отличались от целей других держав, Соединенные Штаты были официально названы не союзниками, а «ассоциированной силой».

Чарльз Эванс Хьюз, кандидат в президенты США от Республиканской партии. Фото. 1906

Выступление Вильсона в конгрессе о признании состояния войны с Германией. Фото. 6 апреля 1917 года

Президент Вудро Вильсон и его кабинет. Плакат «Для демократии мир необходимо сделать безопасным» — цитата из речи Вильсона 2 апреля 1917 года

IV. Первая Мировая война

1. Соединенные Штаты не мчались в Европу на помощь, чтобы обеспечить победу. Дела союзников в 1917 году шли отнюдь не блестяще. Румыния полностью ослабела; Россия потерпела неудачу; Италия только что понесла серьезное поражение; во Франции больше некого было призывать на фронт; Англии не хватало судов, а запасов провианта оставалось всего лишь на шесть недель. Самой реальной опасностью были потери торгового тоннажа; они составляли почти миллион тонн в месяц, и, если бы так продолжалось дальше, крах союзников был бы неминуем. Именно по этой причине, вместо того чтобы ограничить подводную войну, Германия не колеблясь решила спровоцировать Соединенные Штаты. Британский адмирал Джеллико заявил американскому адмиралу Симсу: «Мы не сможем продолжать при столь высоких потерях… И если мы в самое ближайшее время не остановим немцев, они станут победителями…» Что касается войны на суше, американский генерал Першинг также не был оптимистичен. «Мы должны прийти им на помощь в 1918 году. В следующем году уже может быть слишком поздно». Таким образом, союзники прежде всего ожидали от «ассоциированной силы» кораблей, участия в борьбе с подводными лодками, продовольствия, оружия и подкрепления. Эту поддержку следовало оказать как можно быстрее, иначе она уже могла оказаться бесполезной.

Американские пехотинцы на марше.