так, что вследствие соседства двух общин и дружбы между ними очень многие женщины, отданные замуж в другую общину (римлянки к латинам, а латинки — в Рим), получив свободу принимать самостоятельное решение, данную им постановлением сената, продемонстрировали, сколь велико их желание жить в Риме. 3. Ибо почти все римлянки, проживавшие в латинских городах, оставили своих мужей и вернулись к отцам, и все латинки, состоявшие в браке с римлянами, за исключением двух, остались с мужьями, пренебрегши родиной, что было счастливым знамением, предвещавшим, какая из двух общин победит в войне. 4. Передают, что при этих консулах на дороге, идущей вверх от Форума на Капитолий, был освящен храм Сатурна и учреждены этому богу ежегодные празднества и жертвоприношения, совершающиеся на общественный счет. Говорят, что прежде там был установлен алтарь, изготовленный Геркулесом, на котором те, кто был научен им совершению священнодействий, приносили в жертву первинки урожая, сжигая их в соответствии с обычаем эллинов. Одни историки утверждают, что честь положившего начало храму принадлежит Титу Ларцию, консулу предыдущего года; другие — царю Тарквинию, тому самому, который был лишен власти; освящение же в соответствии с постановлением сената было совершено Постумом Коминием. Таким образом, эти консулы, как я сказал, имели возможность наслаждаться совершенным миром.

II. После них консульскую власть приняли Авл Постумий и Тит Вергиний, при которых истек годичный срок перемирия с латинами; и обе стороны делали серьезные приготовления к войне[659]. Со стороны римлян весь народ отправился на бой по собственной воле и с большим рвением. Латины же по большей части — неохотно и по принуждению. Влиятельные люди в городах были почти все подкуплены дарами и обещаниями Тарквиния и Мамилия. В то же время тем из простого люда, кто не хотел войны, не дали возможность обсудить это в народном собрании, ибо желающим слово не дали. 2. Итак, многие, возмущенные этим, были вынуждены оставить свои города и бежать в Рим. Ибо те, кто обладал властью в городах, не препятствовали им, полагая, что те сами испытывали большую благодарность к врагам за добровольное изгнание. Римляне их приняли, и тех из них, кто пришел с женами и детьми, взяли на военную службу внутри городских стен, включив в центурии граждан, остальных же отправили по крепостям рядом с городом или разослали по колониям, содержа их под охраной, чтобы они не произвели никаких беспорядков. 3. И после этого все пришли к выводу, что положение опять требует учреждения единоличной магистратуры, обладатель которой решал бы все вопросы по своему собственному усмотрению и не отвечал ни перед кем за свои действия[660]. Авл Постумий, более молодой из консулов, назначается своим коллегой Вергинием диктатором. И тем же самым образом, что и прежний диктатор, он выбрал себе начальника конницы[661] по имени Тит Эбуций Элб и, записав в короткий промежуток времени на военную службу тех, кто достиг призывного возраста, он разделил войско на четыре части, одной из которых командовал сам, другую передал под начало своему коллеге Вергинию, третью — Эбуцию, начальнику конницы, а четвертую оставил под командованием Авла Семпрония, которого поставил охранять город.

III. После того как диктатор приготовил все необходимое для войны, наблюдатели известили его, что латины выступили со всем своим войском. Потом и другие сообщили ему, что латины захватили хорошо укрепленное место, называемое Корбион[662], где находился небольшой римский гарнизон. Гарнизон они полностью уничтожили, а само место, завладев им, превратили в опорный пункт для ведения войны. Они, за исключением захваченного в Корбионе, не брали пленных и не захватывали скот в сельских местностях, так как земледельцы давно укрыли в ближайших крепостях все, что могли унести и увезти. Однако они жгли покинутые дома и опустошали землю. 2. После того как латины уже выступили, к ним из Анция, очень значительного города племени вольсков[663], подошло большое войско с оружием, съестными припасами и всем остальным, что необходимо для военных действий. Весьма воодушевленные этим, латины пребывали в доброй надежде на то, что другие вольски присоединятся к ним для войны, коль скоро город Анций положил тому начало. 3. Узнав об этом, Постумий, прежде чем все противники могли бы соединиться, быстро выступил на помощь. И проведя свое войско ночью, усиленным шагом, он оказался поблизости от латинов, разбивших лагерь на защищенном месте у озера, называемого Регилльским[664], и стал над ним лагерем на высоком и неприступном холме, где — останься он там — у него должно было быть много преимуществ перед неприятелем.

IV. Вожди латинов, Октавий из Тускула, зять, или, как некоторые пишут, сын зятя царя Тарквиния, и Секст Тарквиний, соединили свои силы (ибо случилось так, что они в то время стояли лагерем отдельно друг от друга) и, собрав трибунов и центурионов, обсудили, каким образом надлежит вести войну[665]. 2. И было высказано много мнений: одни думали, что следует тотчас атаковать войска, находящиеся с диктатором на холме, пока они еще могут внушать им страх, так как полагали, что занимаемое римлянами укрепленное место свидетельствует не об их надежном положении, но о трусости; другие считали, что нужно опоясать римский лагерь рвом и, держа их в окружении посредством немногочисленной стражи, с оставшимся войском двинуться на Рим, ибо они рассчитывали, что теперь, когда наиболее отборная молодежь отправилась в поход, город станет легкой добычей; прочие же советовали им подождать подкрепления от вольсков и других союзников, сделав выбор между более безопасными и более решительными мерами в пользу первых. Ибо римляне, говорили они, не получат ничего от этого промедления, их же собственное положение улучшится. 3. Пока они совещались, из Рима внезапно подошел со своим войском другой консул, Тит Вергиний, совершив поход ближайшей ночью, и стал лагерем отдельно от диктатора у другой горы, весьма скалистой и надежной в качестве укрепления. Таким образом, латинам с двух сторон были отрезаны пути в неприятельскую страну. Консул находился с левой стороны, а диктатор — с правой. Смущение латинских вождей, оказавших предпочтение безопасности, а также их страх за то, что в связи с задержкой они будут вынуждены использовать съестные припасы, которых было недостаточно, еще более возросли. Когда Постумий увидел, что полководцы латинов неопытны, он посылает начальника конницы Тита Эбуция с отрядом конницы и легковооруженных воинов, состоящих из мужей в расцвете сил, занять холм, расположенный у дороги, по которой латинам могли из дома доставить припасы. И прежде чем враг заметил это, войска, посланные с