сам он сражался в первых рядах, сдерживая находящегося перед ним неприятеля, после того как Тит, один из двух сыновей Тарквиния, был ранен копьем в правое плечо и больше не мог действовать этой рукой. 2. Ибо Лициний и Геллий[669], не исследовав в действительности ни правдоподобия, ни возможности описываемых событий, представляют раненым и сражающимся на коне самого царя — мужа, приближающегося к девяностолетнему возрасту. А когда Тит упал, те, кто был подле него, продержавшись немного времени и подобрав его, еще живого, не проявили более доблести, но постепенно отступили перед наседавшими римлянами. Вслед за этим они снова остановились и двинулись вперед на противника, так как Секст, другой сын Тарквиния, пришел к ним на помощь вместе с римскими изгнанниками и отборной конницей. 3. Таким образом, они, придя в себя, снова вступили в бой. Тит же Эбуций и Мамилий Октавий, командующие отрядами пехоты на флангах[670], сражались лучше всех и обращали противника в бегство, где бы он их ни атаковывал, приводя в порядок тех из своих, кто находился в замешательстве. Затем, приняв друг от друга вызов, противники сошлись в поединке и в этой стычке нанесли друг другу сильные раны, однако, не смертельные. Начальник конницы вонзил, пробив панцирь, копье в грудь Мамилию, Мамилий же пронзил последнему правое предплечье, и они оба упали с коней.

XII. После того как их обоих вынесли из боя, Марк Валерий, вновь назначенный легатом[671], принял на себя командование конницей, атаковал вместе с бывшими при нем всадниками находящегося против него неприятеля и после непродолжительного сопротивления со стороны последнего быстро погнал его подальше от места боя. Но к тем пришли на помощь состоящие из римских изгнанников отряды конницы и легковооруженных воинов, и Мамилий, уже оправившийся от раны, снова появился во главе большого и сильного отряда конницы и пехоты. В этом сражении и легат Марк Валерий, который был первым, кто справил триумф над сабинянами и поднял дух города, поникший после поражения от тирренов, падает под ударами копья и многие другие славные римляне рядом с ним. 2. У его тела начинается сильная борьба, так как сыновья Попликолы, Публий и Марк, защищали дядю. Итак, они передали его оруженосцам едва дышавшего, не сняв доспехи, чтобы те отнесли его в лагерь. Сами же они в силу присущего им мужества с воодушевлением бросились в гущу врагов и теснимые со всех сторон римскими изгнанниками вместе погибли, получив множество ран. 3. После этого несчастья римский отряд был вынужден отступить далеко влево и расстроить свои ряды вплоть до центра. Когда диктатор узнал о бегстве своих воинов, то быстро помчался к ним на помощь с бывшими при нем всадниками, приказав другому легату, Титу Герминию, взяв отряд конницы, следовать за его отрядом и поворачивать назад бегущих, а если те откажутся повиноваться, то разить их. Сам же он вместе с лучшими своими людьми бросился в самое пекло и, оказавшись поблизости от врагов, первым кинулся на них, отпустив узду у коня. 4. И так как все всадники таким устрашающим способом устремились на врагов, те, не сумев противостоять их безумному и грозному натиску, обращаются в бегство, и многие из них погибают. В это время и легат Герминий собрал обратившихся от страха в бегство и повел их против воинов Мамилия. И встретившись в бою с этим величайшим и мужественнейшим из живущих тогда мужей, поражает его, но, снимая с мертвого доспехи, погибает сам, получив удары мечом в бок. 5. Секст же Тарквиний, командующий левым флангом латинов, еще противостоял тем опасностям, которые на него обрушились, и теснил правый фланг римлян. Но когда он увидел появившегося с отборной конницей Постумия, то, оставив всякую надежду, устремился в самую гущу неприятеля. Там же, будучи окружен римской конницей и пехотой и поражаемый отовсюду, как затравленный зверь, погибает, убив прежде много подступивших к нему римлян. После гибели вождей, латинское войско тотчас всей толпой обращается в бегство, и лагерь их, оставленный стражниками, был захвачен. И оттуда римляне взяли много хорошей добычи. 6. Это было величайшим бедствием для латинов, в результате которого они претерпели очень много зла и потеряли столь много людей, как никогда прежде. Ибо из сорока тысяч пехотинцев и трех тысяч всадников, как я сказал, менее десяти тысяч осталось в живых и вернулось к своим очагам.

XIII. Говорят, что в этой битве двое всадников, гораздо лучших по красоте и величию, чем это бывает в соответствии с нашей природой, и только начавших мужать, появились перед диктатором Постумием и построенным около него войском, возглавили римскую конницу и, сойдясь с латинами, гнали их всех копьями без остановки. А после обращения латинов в бегство и захвата их лагеря, ближе к позднему вечеру, когда битва завершилась, на римском Форуме, говорят, тем же самым образом появились двое юношей, в военных одеждах, очень высокие и красивые и того же возраста; сами они сохраняют на лицах боевое выражение, будто они возвращаются с битвы, и лошади, которых они ведут, все в мыле. 2. Когда каждый из них напоил и вымыл коней у источника, который бьет у храма Весты и образует небольшой глубокий пруд, толпа народа окружает их, желая узнать, принесли ли они новости из лагеря. Они сообщают, как произошла битва и что римляне одерживают победу. Говорят, что после того как они покинули Форум, никто их более не видел, хотя магистрат, оставленный во главе города[672], усердно разыскивал их. 3. Когда на следующий день стоящие во главе государства получили от диктатора письмо и вместе с другим, произошедшим в битве, узнали о явлении божеств, они признали совершенно правдоподобным то, что в обоих местах было явление тех же самых богов, и были убеждены, что это были призраки Диоскуров[673].

4. В Риме имеется множество доказательств этого необыкновенного и удивительного явления божеств: и храм Диоскуров, которые граждане воздвигли на Форуме в том месте, где видели их призраки[674]; и находящийся рядом источник, называемый по имени этих богов[675] и считающийся с того времени священным; и роскошные жертвоприношения, которые народ ежегодно совершает посредством верховных жрецов в месяц, называемый Квинтилием[676], в так называемые иды, день, в который они счастливо провели сражение. Кроме всего этого, после жертвоприношения устраивается процессия обладателей общественного коня, которые, будучи поделены на трибы и центурии, едут верхом рядами, словно возвращаются с битвы, увенчанные масличными венками и одетые