Впрочем, даже если бы ПугАльНаш решил сделать это, Паккер, скорее всего, ничего бы не понял: пытаясь расшифровать записки ПугАльНаша, Паккер всякий раз поражался, до чего же унукские представления о земном языке и земной грамматике далеки от истинной картины.

Коробочка, заметил он, почти опустела. Оставалось только надеяться, что его странный, но верный корреспондент, на которого он так привык рассчитывать, не подведет и теперь. Хотя повода сомневаться в нем у Паккера не было: за те двенадцать лет, что они переписывались, ПугАльНаш никогда его не подводил. Когда содержимое предыдущей бандероли подходило к концу, обязательно прибывала новая коробочка листьев с короткой дружеской запиской — и вся в самых новых унукских марках.

Ни днем раньше, ни днем позже, а именно тогда, когда кончался последний листок,— словно ПугАльНаш каким-то непостижимым для землянина образом узнавал, когда у того кончаются эти листья.

«Надежный парень,— говорил себе Клайд Паккер,— Не гуманоид, конечно, но на него вполне можно положиться».

И он снова задумался, как все-таки Пуг выглядит. Почему-то ему всегда представлялось, что это маленькое существо, но на самом деле он не знал ни его размеров, ни внешнего вида. Унук относился к числу тех планет, где землянам просто не выжить, поэтому все коммерческие операции и прочие контакты — как и со многими другими цивилизациями — осуществлялись при помощи посредников.

Что, интересно, делал Пуг с теми сигарами, которые Паккер посылал ему в обмен на коробочки с листьями? Ел? Курил? Нюхал? Валялся на них или втирал в волосы? Если у него вообще есть волосы...

Паккер потряс головой и, закрыв дверь, вышел на лестничную площадку. Затем дважды проверил, сработал ли замок. Кто их знает, этих соседей, и особенно вдову Фоше: может, они только и ждут, как бы пробраться к нему в квартиру, пока его нет.

На лестничной площадке никого не оказалось, что Паккера очень обрадовало. Чуть не крадучись он подошел к лифту и нажал кнопку, надеясь, что удача не оставит его и никто так и не появится.

Увы.

В конце длинного коридора показался сосед, развязный, горластый тип из тех, что бесцеремонно — в их понимании, по-дружески — хлопают людей по спине и думают, что это нормально.

— Доброе утро, Клайд! — радостно заорал он издалека.

— Доброе утро, мистер Мортон,— ответил Паккер довольно прохладным тоном. С какой стати этот Мортон обращается к нему по имени? Никто никогда его так не называет — разве что изредка племянник, Антон Кампер, который зовет его «дядя Клайд» или чаще — просто «дядюшка». А Тони — просто никчемный болтун. Вечно он что-то затевает, строит грандиозные планы. Послушать его, так он на днях миллионером станет, только все его планы превращаются в пшик. А еще он — пройдоха, каких свет не видывал.

«Как и я в точности,— подумалось Паккеру,— не то что эти, теперешние. Одни только разговоры. Будь я помоложе,— решил он, с гордостью и теплотой вспоминая прошлое,— я бы их всех ощипал, как цыплят».

— Как сегодня марочный бизнес? — поинтересовался Мортон, подойдя ближе, и от души хлопнул Паккера по спине.

— Должен вам напомнить, мистер Мортон, что я не занимаюсь филателистическим бизнесом,— резко ответил Паккер,— Хотя действительно интересуюсь марками, увлечен ими и настоятельно рекомендую...

— Я не то имел в виду,— пояснил Мортон несколько смущенно.—Я не то хочу сказать, что вы продаете марки или там...

— Строго говоря, продаю,— перебил его Паккер.— Но изредка и в небольших количествах. Это едва ли можно назвать бизнесом. Просто некоторые коллекционеры знают о моих обширных связях и время от времени...

— Вот я и говорю! — радостно заорал Мортон и от избытка чувств снова хлопнул Паккера по спине.— Все дело в связях! Если есть связи, тогда в любом деле не пропадешь. Вот я, например...

От продолжения тирады Паккера спасло лишь то, что прибыл наконец лифт.

Спустившись вниз, он сразу направился к стойке дежурного.

— Доброе утро, мистер Паккер,— сказал клерк, вручая ему стопку писем,— Тут для вас посылка, и довольно тяжелая. Может быть, вам помочь?

— Нет, благодарю вас,— ответил Паккер.— Я уверен, что справлюсь сам.

Клерк выложил посылку на стойку. Паккер взял ее в руки и тут же опустил на пол — весил пакет, должно быть, фунтов тридцать. А адресную наклейку почти всю покрывали марки с такими высокими номиналами, что аж дух захватывало.

Паккер взглянул на наклейку повнимательнее: его фамилия и адрес были выведены печатными буквами и так старательно, словно земной алфавит представлялся отправителю непостижимым таинством. Вместо обратного адреса — мешанина из точек, закорючек и черточек: понять ничего невозможно, но вроде бы что-то знакомое. Марки, сразу определил Паккер, выпущены в системе девятой звезды созвездия Рака — за всю его жизнь ему доводилось видеть такие лишь один раз. Некоторое время он просто стоял, пытаясь сообразить, сколько они могут стоить.

Затем сунул стопку писем под мышку и поднял посылку с пола. Теперь она показалась Паккеру еще тяжелее, и он тут же пожалел, что отказался от помощи. Но сказанного не воротишь. Да и в конце концов, не такой уж он еще старый и дряхлый.

Доковыляв до лифта, он опустил пакет на пол и остановился лицом к двери, ожидая кабину. Неожиданно у него за спиной раздался голос, похожий на птичье щебетание, и Паккер вздрогнул, узнав голос вдовы Фоше.

— О, мистер Паккер,— затараторила она,— я так рада, что вас встретила.

Паккер обернулся, ибо ничего другого ему не осталось — нельзя же и в самом деле стоять к ней спиной, словно ее там нет.

— О, какие вы тяжести носите...— пожалела его вдова Фоше.— Позвольте, я вам помогу.

С этими словами она выхватила у него из-под руки стопку писем и добавила:

— Бедняжка. Я помогу вам их донести.

Паккер с удовольствием бы ее придушил, но вместо этого лишь улыбнулся. Улыбка, правда, вышла несколько натянутая, даже зловещая, но на большее его не хватило.

— Как мне повезло, что я вас встретил,— ответил он,— Один бы я ни за что не справился.

Не заметив скрытой иронии, вдова Фоше продолжала молоть языком как ни в чем не бывало:

— Сегодня к ленчу я собиралась приготовить бульон, и у меня всегда получается слишком много. Может, вы присоединитесь?

— Нет, к сожалению, это невозможно,— встревоженно сказал Паккер.— Прошу меня извинить, но сегодня у меня очень много работы.— Кивнув на стопку писем у нее в