— Думаю, будет лучше, если ты воспользуешься своей палочкой, — профессор медленно вытащил палочку Гарри из кармана, где держал её рядом со своей, и подал мальчику.

Гарри протянул трясущуюся руку, украдкой поглядывая из-под чёлки.

— Но… Мне нельзя использовать магию вне школы, — сказал он дрогнувшим голосом, обхватив пальцами рукоятку волшебной палочки.

— Полагаю, в данном конкретном случае тебе станет лучше, если ты это сделаешь.

— Простите? — ребёнок сузил глаза в ожидании подвоха. — В прошлом году я получил предупреждение за применение левитирующего заклинания, которое даже не использовал.

— Да, очевидно, Министерство не может определить, кто именно применяет заклинания, — фыркнул Северус. — Я просто чувствую, что твоя магия станет более послушной, если ты будешь направлять её, а не пытаться подавить, как раньше.

— Я… О… — Гарри моргнул. — Эм… — он робко взмахнул палочкой и пробормотал: — Репаро.

Посуда послушно вернулась в изначальное состояние, а магия перестала так напряжённо метаться по комнате в поисках выхода.

— Гарри, иди сюда, присядь, пожалуйста, — Северус отодвинул стул.

Мальчик постоял, глядя на своего опекуна, потом встряхнулся и снова сел за стол.

— Вы хотите забрать обратно мою палочку? — обречённо спросил он.

— Нет, — Северус не позволил ребёнку снова погрузиться в апатию. — Вообще-то, я думаю, было бы неплохо вернуть её тебе. Я просто хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

— Что? — насторожился мальчик.

— Я… — Мастер зелий заколебался, неосознанно сжимая левое предплечье. — Мне нужно, чтобы ты поклялся, что придёшь ко мне, прежде чем сделаешь что-то подобное произошедшему в ту ночь, — Северус смотрел прямо в глаза гриффиндорцу: немного легилименции гарантировало, что он узнает, скажет мальчик правду или солжёт.

— Я уже говорил Люпину, — прошептал Гарри, — что не буду… не наделаю глупостей, пока я здесь, — его глаза ещё были безучастными и пустыми.

Гарри не ответил на вопрос, но это не имело значения. Северус беззвучно произнёс заклинание легилименс — быстрый рывок в сознание мальчика, достаточный, чтобы уловить поверхностные образы.

Астрономическая башня по-прежнему занимала видное место, но, похоже, в данный момент ребёнок не собирался причинять себе вреда.

— Вполне достаточно, — Северус хмыкнул. Он получил, что смог, и был в полной растерянности, не представляя, как продолжить разговор, но теперь, когда Гарри заговорил, он знал, что есть некоторые вещи, которые они должны обсудить.

К счастью, Гарри не нужно было сильно подталкивать.

— Почему вас это волнует? — тихо спросил он.

— Волнует что? — спросил Северус нейтральным тоном.

— Насчёт Дурслей. Никому никогда не было дела, — мальчик снова уставился на свои руки, так крепко сцепленные, что Северус видел, как побелели костяшки пальцев. Большой палец правой руки впился в левую — привычный жест, если судить по новым царапинам, замеченным Северусом.

Зельевар осторожно потянулся через стол и положил обе руки на руки мальчика. Это заставило Гарри поднять глаза. Северус осторожно расцепил его пальцы, положил руки ладонями вниз на стол, накрыв своими собственными.

— Мне не всё равно, потому что это моя обязанность — заботиться, — он выдержал взгляд мальчика.

«Ты можешь это сделать», — сказал в голове Северуса голос Лили.

Северус глубоко вздохнул, надеясь, что его тщательно спланированная речь сработает так, как он хотел.

— Я… должен признаться тебе… — он замялся.

«Просто скажи ему, — говорил Северусу Люпин. — Будет гораздо хуже, если он узнает об этом сам». Северус не верил, что всё так просто. Он выбрал тщательно отредактированную версию правды.

— Твоя мама перед смертью… она знала, что они с мужем были… мишенью… Тёмного Лорда.

Гарри в замешательстве уставился на него, не понимая, какое это имеет отношение к происходящему, но был слишком ошарашен, чтобы убрать руки.

— Она просила меня присмотреть за тобой, если с ней что-нибудь случится.

Гарри не шевельнулся, только сжал руки в кулаки.

— Магловский адвокат твоей матери сообщил мне, что в её завещании, которое она оставила у него, меня назвали твоим опекуном.

Это было правдой. Письмо, которое Северус показал Люпину два месяца назад, было от Лили с просьбой присмотреть за Гарри. Чего он не показал Люпину, так это визитной карточки поверенного Лили, адвоката, который прислал информацию о магловском трасте Гарри и копию документов об опекунстве на имя Северуса. Одна из школьных сов принесла визитку в Паучий тупик через два дня после ужина с миссис Кук.

Северус написал адвокату, что обстоятельства Гарри изменились ещё в сентябре. Поверенный ответил запиской, в которой объяснял, что пытался найти Северуса после смерти Лили и Джеймса, поскольку в завещании Лили он официально назван опекуном ребёнка. Адвокат предположил, что он заключил неофициальное соглашение с Петунией, сказав, что это было вполне нормально, учитывая, что Северус — одинокий мужчина без других детей. В магловском мире он имел законную власть над благополучием Гарри.

Бывший Пожиратель-Смерти-ставший-шпионом не понимал, что с этим делать. Он просто знал, что не чувствовал такого груза вины с тех пор, как держал в своих объятиях безжизненное тело Лили.

Это было горькое воспоминание. Прошлой ночью впервые за много лет Северус вытащил его из флакона, в котором оно хранилось после просмотра в Омуте памяти вскоре после смерти Лили, так что он помнил только словно из вторых рук, как помнят фильм. Истинное воспоминание с сопутствующими эмоциями он держал при себе на случай, если оно ему когда-нибудь понадобится, а прошлой ночью вернул его в свой разум.

И теперь он помнил. Он слишком ясно помнил, как не обращал внимания на верещавшего в колыбели ребёнка. Его рыдающее дитя. И почему? В то время он видел в ребёнке лишь причину смерти Лили.

Северус поднял её остывающее тело и сел, прислонившись к единственной оставшейся стене, положив голову Лили себе на колени.

Через несколько мгновений появился Хагрид. Он не заговорил с Северусом, просто похлопал его по плечу, выражая сочувствие. Хагрид всегда понимал Северуса лучше многих — слова только привели бы того в ярость.

Огромный мужчина поднял ребёнка, держа его практически на одной ладони. Северус слышал, как Хагрид тихо произнёс:

— А что это у тя на лобике? Бедная кроха.

— Дамблдор явится вот-вот, — перед уходом сказал Хагрид, перекрывая плач ребёнка. — Ты… — Хагрид разрыдался, потом заставил себя успокоиться, вытирая