бы… – Я заколебалась: – Это как-то связано с моими родителями. Моими настоящими родителями.

Таэна ведь так и сказала? Релос Вар любит наносить удары по своим врагам, используя их семьи. А значит, я была жизненно необходима Вару.

Но теоретически из моей семьи не оставалось никого в живых. По крайней мере, я так думала ровно до того момента, как Дарзин Де Мон прочитал письмо моего дедушки. Теперь появилась вероятность, что у меня не только были живые родители, но и Релос Вар считал их своими врагами.

Если Таэна была права, то я лишь приманка, которую использовали, чтобы поймать кого-то другого.

– Да, – сказал Каэн. – Не с твоей матерью. Я уверен, что она была восхитительной женщиной. Вар, кажется, сказал, танцовщицей или кем-то вроде этого? А вот твой отец… – Он улыбнулся: – Он действительно хорвешский солдат. Но он совсем не простой офицер. Главнокомандующий Корен Миллигрест, глава Высшего Совета, самый могущественный человек в империи.

– Но император…

– Всего лишь марионетка, которая выиграла магическую бесплатную игру и которая подчиняется приказам Совета, которым командует твой отец.

Я не ответила. Думаю, я все еще была в шоке. Верховный главнокомандующий?

– Я вижу выражение твоего лица. Корен – прекрасный человек. Я встречался с ним несколько раз. К сожалению, он так и не научился держать свои брюки застегнутыми. Его жена заслуживает гораздо лучшего.

– И это говорит мужчина, у которого несколько десятков жен.

– Это политика, – ответил он. – На его месте я был бы верен. Конечно, мы удостоены вашего присутствия лишь потому, что у него просто нет никакого самоконтроля, так что это все к лучшему. Его ошибки идут нам на пользу.

Я поймала себя на том, что очень рада тому, что уже сижу, потому что внезапно почувствовала слабость.

– Я уже с ним познакомилась.

– После Лонежа, я полагаю.

– Я думала… – Я подхватила кружку с чаем и отпила его, совершенно не чувствуя вкуса масла на этот раз.

– Вы думали, что Главнокомандующий обратил на вас внимание, потому что хотел знать, почему Ксалторат выбрал вас своим носителем, почему Ксалторат не оставил вас. Но нет. Верховный генерал Миллигрест опознал вас намного раньше – еще до того, как закончился Адский Марш. Кто-то – возможно, император Санд – посмотрел на вашу ауру и узнал, что вы – Миллигрест. Хорвешка. И Миллигрест так и не признал правды. Он оставил вас с Вишаями и вернулся домой, сделав вид, что вы ему вообще не родственница. И это почти сработало.

– И после этого вы предполагаете, что ему будет не все равно, что со мной случится? – хмыкнула я.

– О, мне не нужно ничего предполагать. Если бы ему было наплевать на то, что случится с восьмилетней девчонкой, руководившей Адским Маршем, то армия Куура попросту обрушила бы на него всю свою магическую мощь. И все же этого не произошло. Нет ни единого оправдания, почему вы выжили. Поэтому, когда ему придет время вновь задуматься о том, не высвободить ли эти силы, я хочу, чтобы он снова колебался. И он будет колебаться, потому что ему не все равно.

Не хватит никаких слов, чтобы описать, как у меня все заледенело внутри. Все было намного хуже, чем я думала. Даже хуже, чем то притворство, когда тебя называют Данораком и провозглашают великим героем.

Я была жива, потому что какой-то там отец, которого я и не встречала никогда, придавал моей жизни большее значение, чем жизни всей провинции. Почему? Потому что я была зачата из его семени, причем, предположительно, в постельных играх, которые сами по себе значили для него очень мало. Весь Джорат мог отправиться в ад, лишь бы его отродье жило.

И эта наглость обожгла мне горло.

«Они попытаются сломить тебя», – сказал Хоред. Нет, стоп. Все было не так.

Это ведь был не Хоред?

Релос Вар попытается сломить тебя, сказала Ксалторат. Ты должна позволить ему добиться успеха.

Почему, Ксалторат? Почему ты выделила меня из всех? На что ты надеялась? Я видела, как внутри одних колес вращаются другие, но вне контекста, с учетом того, что я не знала мотивов, все это вращение не имело смысла. Я видела игру, но понятия не имела, какие силы определяли правила.

Но в тот момент я понимала, что слишком много сил играют в это, и все они намереваются заявить на меня свои права.

Пока я, замерев, сидела, уставившись в никуда, герцог Каэн встал и, взяв поднос, отнес его к другому столу. Затем подошел к двери, и я услышала, как он тихо разговаривает с кем-то снаружи.

Я отвернулась и сделала вид, что изучаю карту.

Когда герцог вернулся, я вновь повернулась к нему.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я расстроил вас.

– Ничто из того, что вы говорите, не может меня расстроить, – прошептала я, хотя такой отвратительной ложью нельзя было бы обмануть даже пятилетку.

– Должен добавить, что я не назвал еще всех угроз, которые придумал. Для Джората существуют опасности, о которых ваш народ даже не знает, опасности, которые уничтожат ваш народ, если с ними не сражаться.

Я приподняла бровь:

– О, и я полагаю, что вы единственный, кто может нас спасти? Ваши слова столь убедительны!

– О, если бы. Эйан’аррик – это ледяная драконица, с которой вы столкнулись, хорошо воспитана и в основном способна подчиняться приказам. Релос Вар дает ей задания, и она их выполняет. А вот другие драконы… – Он покачал головой: – Они просто безумны. Они не поддаются контролю. Их невозможно приручить. Релос Вар может заставить Эйан’аррик вести себя прилично, но я никогда не буду ей доверять. А вот самый большой и опасный дракон – Мориос – спит под озером Джорат. И когда он проснется – именно когда, а не если, – он уничтожит половину провинции, прежде чем его обезвредят. О нем даже есть пророчество. Хотите его услышать?

– Пророчество, – уставилась на него я. – Ненавижу пророчества.

– Они могут быть весьма полезны. – Он достал с полки книгу и открыл ее на закладке. – Особенно это. «В двадцатый год ястреба и льва, под серебряным мечом, цепи спящего зверя разлетаются вдребезги. Дракон мечей пожирает падающего демона, когда ночь захватывает землю». – Каэн протянул мне книгу. – Четверостишье из Деворанских пророчеств.

Книга в кожаном переплете, о которой шла речь, казалась весьма старой. И глядя на нее, я вдруг поняла, что половина книжного шкафа состоит из ее копий.

– Сколько… – Я подняла взгляд на герцога: – Сколько существует Деворанских пророчеств?

– Гораздо больше, чем находится здесь. Но я весьма увлеченный читатель.

– Двадцатый