Я проглотила внезапно появившийся ком в горле. Он был прав. Я не была готова. Но я хотела переписать концовку своей истории, и Колин предлагал мне помочь найти смелость для этого. Я подошла ближе к кровати, чувствуя, как невидимые руки подталкивают меня.

– Мне может понадобиться много времени, чтобы поверить тебе.

– Я понимаю.

– А что, если я заболею?

– А что, если нет? А что, если я заболею? Мы не знаем, что нам готовит будущее. Единственное, что я точно знаю, – я никогда тебя не оставлю. Как и твоя семья. Или моя. Мы будем переживать это вместе. И сколько бы у нас времени ни оставалось, я не хочу тратить ни минуты.

Колин встал и притянул меня к себе. Он был обнажен по пояс, и, прижав ладонь к его коже, я почувствовала под пальцами рябь мурашек.

– Мэдди?

Я взглянула на него в бледно-голубом свете.

– Да?

– Снег идет.

Я посмотрела вслед его взгляду в сторону окна. Крупные белые хлопья падали за окном – настолько густые, что за ними с трудом можно было разглядеть темное небо. Я вздохнула.

– Снег в Уолтоне. Наверное, чудеса и вправду случаются.

Колин развернул меня к себе.

– Да, Мэдди. Наверное, случаются.

Он поцеловал меня теплым и серьезным, словно скреплял свое обещание, поцелуем. Я поцеловала его в ответ, подталкивая его к кровати и умудряясь при этом избавляться от одежды.

Я стянула через голову толстовку, и, упав вместе на смятые простыни, еще теплые от его тела, мы уже касались друг друга. Его пальцы легли на талисман в форме золотого сердечка, которое я не снимала со дня окончания школы.

Держа его между пальцами, он спросил:

– Что это?

– Мне его подарила Сьюзан. Он говорит: «Жизнь без дождя подобна солнцу без тени».

Он помолчал немного, глядя мне в лицо.

– Совершенно верно, – тихо проговорил он, и мне стало интересно, думал ли он о своем брате и обо всем том, что произошло потом, обо всем хорошем и плохом, что вместе называлось жизнью.

– Мне понадобилось некоторое время, но, кажется, я начинаю понимать, что это значит на самом деле. Прешес научила.

Он склонился ко мне и поцеловал ложбинку между грудями, где лежал талисман, словно бы скрепляя еще одно обещание.

Я посмотрела на него в сумраке комнаты, жалея, что он не видит моих глаз и всю безмолвную правду, что в них таилась. Но это не имело значения. У меня будет время рассказать ему. Показать ему. Я обняла его за шею и притянула к себе.

– Я тебя люблю, ты ведь знаешь это?

– Знаю.

Я закусила нижнюю губу.

– Но я действительно ненавижу снег.

– Ну тогда давай создадим новые воспоминания, чтобы ты снова научилась любить его.

Он прижался своими губами к моим и приступил к этому.

* * *

В какой-то момент мы, должно быть, заснули. Яркий свет из окна разбудил меня на рассвете. Тело Колина прижималось к моему, а головы лежали на одной подушке. Я лежала, не шевелясь, прислушиваясь к его дыханию, мечтая о том, чтобы закатать этот момент в банку и сохранить его навсегда. И все же я была совершенно уверена, что Колин позаботится о том, чтобы таких банок хватило на целый подвал.

От звука где-то в глубине дома я резко выпрямилась. Колин тоже сел, глядя на меня осоловелыми глазами. Судя по ощущениям, мои глаза выглядели так же.

– Что случилось? – спросил он.

– Мои тетя и дядя не должны найти меня здесь. – Я выглянула в окно на высокую сосну, которая теперь казалась гораздо выше, чем в последний раз, когда я была в этой комнате. Ветви покрывали большие комья снега, словно кто-то вывалил на них взбитые сливки. Я выкарабкалась из кровати. – Сьюзи и Сэм-младший встанут рано и захотят поиграть со снегом. Мне нужно идти – или, по крайней мере, обойти дом и воспользоваться входной дверью.

Я принялась торопливо собирать одежду, стараясь надеть ее не наизнанку.

Колин сел на кровати, глядя на меня с довольной ухмылкой.

– Чего тут такого смешного? – спросила я, прыгая на одной ноге в попытке натянуть спортивные штаны.

– Судя по тому, что я узнал о твоей тете Кэсси, она знает, что ты здесь, и уже подготовила тебе место за столом и готовит завтрак.

– Я беспокоюсь не из-за нее, а из-за дяди Сэма.

Он тут же пришел в чувство.

– У него есть ружье?

– А вода мокрая?

Он моргнул.

– Прости?

– Извини. Я имела в виду, что конечно же есть, как и у моего папы, – проговорила я, запрыгнув во вторую штанину. – Они же из Джорджии.

Он вылез из кровати и присоединился ко мне в моей причудливой борьбе с одеждой, успев поцеловать меня.

– Они же не возьмутся за ружья в такой ситуации? Ты уже совершеннолетняя. Да и они оба выглядят довольно здравомыслящими.

– Конечно, нет, но дело не в этом. Мама воспитала меня по-другому, что стоит учитывать.

– Понятное дело, – произнес он, натягивая штаны.

Застегивая пальто, я выглянула в окно.

– Нет, Мэдди, – сказал Колин, беря меня за руку и подводя к двери спальни. – Ты не полезешь через окно и по заснеженным шпалерам. Я не готов седеть раньше времени.

– Хорошо. Тогда ставь ногу точно туда, куда ставлю я, чтобы ступеньки не скрипели.

– Ты говоришь, как специалист по побегам из дома.

– Потому что я он и есть.

Я улыбнулась, вспомнив все проделки, которые еще подростком устраивала, когда должна была лежать в кровати.

Каким-то чудом мы добрались до входной двери, не слишком сильно нашумев, хотя я готова была биться об заклад, что Кэсси и Сэм стояли за дверью своей спальни, дожидаясь, когда мы пройдем и они уже смогут спуститься позавтракать.

Снаружи мир вокруг нас стал холодным и белым, а на большой магнолии на переднем дворе теперь красовалась блестящая снежная корона. Ни единый след не портил первозданную белизну, похожую на чистую страницу, дожидавшуюся, когда на ней напишут что-то. Границы между тротуаром, подъездной дорожкой и лужайкой больше не существовало, и укрытые снегом тропинки ждали, когда их откроют.

– Пойдем, – сказала я, хватая его за руку. – Давай я покажу тебе беседку. А потом мы сможем войти во входную дверь и сделать вид, что ты встретил меня на улице.

Несмотря на то, что у нас была не самая подходящая для снега одежда, мы пробирались к заднему двору, едва ощущая холод. Беседка дремала под снежным покрывалом, которое стерло ступеньки, но внутри на скамейках лежала лишь пыль. Колин удивил меня, когда подхватил на руки и перенес через ступеньки, а затем присоединился ко мне.