— Может быть. Тем более, что, судя по словам вернувшихся везунчиков, там мало что заросло. Как было из крашеного камня, так и осталось. Погодой камень ослабило, некоторые дома обвалились, другие так и ждут, чтобы на голову тебе рухнуть, но вот из природы ты встретишь там только траву да кусты низенькие.

Вывод из этого простой — в зеленке особо не попрячешься. За неимением. Да и по зданиям стоит бродить оч-чень осторожно. Лучше бы вообще не заходить, но явно ведь придется.

— Вы вот что скажите — почему еще авантюристы его сверху донизу не перерыли?

— Пусто там, я ведь говорила! — укоризненно сказала Анна. Ее пальчики бродили под моей кожей вверх-вниз, вниз-вверх. — Говорят, от крайних домов только каменные коробки остались, там вообще ничего нет. Те, кому посчастливилось пройти глубже и вернуться — утверждают, что там нет ничего, ради чего стоило бы шею подставлять. Какие-то обломки статуй попадаются, которые давно уже просто в булыжники превратились, вот и все.

— А до центра пройти мешают?..

— Никто толком не разглядел, — вздохнула жрица. Моя рука дрогнула, будто кто-то легкий разряд в нее всадил. — Простите. Ваша плоть сопротивляется лечению, не бойтесь, если такое повторится.

Итак, подытожим промежуточное. Руины города, пустые бетонные коробки, неизвестное что-то, угрожающее убить тебя, если слишком глубоко пройдешь. Слишком глубоко — это квартал-другой. Звучит буквально как какой-нибудь древний промышленный район, вот в самом деле. Пустые цеха, местные банды.

Но тут явно не тот случай.

— Они толком не сумели объяснить, что же там прячется, — продолжила Анна. — Но в данном мне откровении было кое-что и об этом. Это… это… Что-то похожее на ту, кого вам нужно там найти. Единственная разница — стражи города не были испорчены Сукой. Может, потому-то в него и нельзя проникнуть — иначе они бы давно все нашли себе мужчин и оставили его беззащитным.

Угу. Любопытно. Как там, «ни живая, ни мертвая, созданная чтобы лечить»? Какой-нибудь андроид, робот, да хоть голем или чего-нибудь вроде того. Это рабочее название. Искусственная медсестра, короче. И ее большие братья, патрульные охранники. Дело кажется выполнимым.

— Если это единственный способ помочь Эльзе… Полезу, куда уж я денусь. Что-то еще можете рассказать? Может, какая-нибудь упущенная мелкая деталь в откровении?

— В откровении, даже малом, не бывает ничего «мелкого»!

Дальше она мне рассказала, как, собственно, до города добраться. Направление простое — выйди вон по той дороге, треть пешего дневного перехода и посмотри налево. Если увидишь на горизонте небольшие домики, это оно. А если не увидишь — пройди еще немного.

Кратко, лаконично. Мне нравится.

На этом своеобразный брифинг в общем-то и закончился. Сказать ей было больше нечего — я специально еще несколько вопросов задал, вроде «есть ли поблизости кто-нибудь, кто в городе бывал» и «какие-нибудь подробности о тех вылазках, в которых люди оттуда возвращались». Не-а, ничего.

Оставалось только сидеть и терпеть. Чувствуя, как мою плоть месят и месят пальцами, и стараясь при этом те мышцы не напрягать. Глядя на Альфу — она чуть успокоилась, но все с тем же недоверием следила за Анной и прикрывала собой Эльзу. Последняя вообще мирно дремала, подергивая кончиком уха.

Там, снаружи, потихоньку заходило солнце. Мне все сильнее жрать хотелось, а жрица все так же, неутомимо, работала — отвлеклась только от правой руки, перешла потыкать в левую, где меня мечом задело. Там рана поменьше, но все равно неприятная и двигать мешает. Вот с ней-то управилась быстро, за полчасика. Бац — и могу уже хоть в армрестлинг, хоть размахивать беспрерывно.

Круто. Наши врачи тоже так могут — да вон, когда мне в спинной мозг имплант воткнули, вернув управление ногами. Но там-то робот-хирург и военная база, а тут жрица какая-то в не такой уж и большой деревне.

Провозились до заката. Все это время на кровати недвижимо падал широкий солнечный луч, под которым стояла Анна. Это притом, что солнце на месте не стояло. А как оно зашло — так луч и пропал, ознаменовав собою конец сеанса.

Живот у меня бурчал. Ревел. На всех уровнях требовал еды, и побольше, и чтобы мяса побольше.

— Фух! — Анна стряхнула со лба пот. — У вас не самая послушная плоть, иначе мы бы успели закончить еще до заката. В целом, я вернула все в подобающий вид — но вам надо как можно скорее поесть. Уже не полтора, а два фунта свиной вырезки! Надеюсь, у вас есть деньги? Я схожу, а вы отдыхайте.

— Есть. Так что несите побольше, если получится. И не только мне, — я указал на волчиц. — Они тоже любят поесть мясо. И вообще, могу отдать практически все — на пропитание моих девчат.

Довольная собой жрица убрала с лица улыбку, стоило заговорить о волчицах. Но деньги взяла. И быстро ушла с крыши.

Едва голова Анны пропала под полом, как немедленно подскочила Альфа. Схватила за руку и стала ее разглядывать, обнюхивать, чуть ли не лизать, возбужденно махая хвостом. Да я и сам, в общем-то, решил изучить.

Чудеса. Там в предплечье мне кусок мяса срезало — а теперь оно будто бы на месте, как положено. Не болит, рука чувствуется крепкой и полностью работоспособной. Пошевелил, помахал, внимательно прислушиваясь к ощущениям и помня, от чего именно случались вспышки боли — все в порядке. И рюкзак мой поднимать стало полегче.

— Это нечестно, — сказала Альфа. — Почему мы не можем зализать раны нашего вожака, а какая-то девка берет, ковыряется и оно заживает?

— Успокойся. Вы от этого хуже не становитесь. А она — жрица, ей по должности положено.

— Но это все равно нечестно!

И вот так продолжалось до самого возвращения Анны. Я, пожалуй, впервые видел, чтобы Альфу что-то вот так зацепило, что она никак не могла с темы слезть. Она уже и под бок мне залезла, когда я прилег, и голову мне на грудь положила, и за ухом почесал, и макушку погладил — а она все продолжала и продолжала ворчать. Прямо зацепило ее за живое.

Ну, к счастью, умолкнуть ее заставила еда. Да чего уж — и Эльзу еда разбудила. Да и сам я девчатам уподобился. Едва жрица поставила на пол деревянный поднос, стоя на лестнице — как стремительно его утащил. А ведь был еще и второй!