Секунд через двадцать стало понятно, что это не просто она паузу взяла на подумать, а и правда, наверно, зависла. Я рукой у нее перед глазами помахал — никакой реакции.

— Так, девочки, — сказал я негромко. — Вы случайно никаких странных запахов не чувствуете? Или, может, в целом какое-нибудь чувство странное?

Мелкая затянулась носом — так, будто у нее грудь появилась, да еще и шумно. Эльза была куда как спокойнее, мелкими глоточками воздуха, держась за ближайшую скамью.

— Ничего, — выдали они одновременно вердикт.

— Просто девушка, — добавила Эльза. — Чуть-чуть цветами отдает, но, наверно, это она моется хорошо — пота считай что и не услышала.

— Научи меня так же! — потребовала мелочь.

Волчица уже успела рот раскрыть, но тут Анна вновь зашевелилась. Хрустнула пальцами рук — просто двигая ими, не прижимая ни к чему, пару раз глубоко ртом вдохнула. И сказала:

— Лучшее, что я могу сделать — это поддерживать ее жизнь. Я не полезу в ее грязное, порченое тело, ни за деньги, ни за что. Это, как минимум, прямо запрещено уставом — и касается даже таких бытовых Маммоно как овцы и коровы.

Вот тут у меня глаз дернулся. Овечек-то видел, еще когда тут оказался. Вот насчет коров у меня были предположения, и я, честно говоря, надеялся, что они не оправдаются. Но нет — ходи теперь, бойся девок с выменем десятого размера, способных утопить тебя в молоке. Или что-то вроде.

Что насчет Эльзы…

— Тогда кто полезет? Только не говорите, что мне нужно идти в Дикие земли и искать там какую-нибудь гребаную многохвостую лисицу, или договариваться со слизью.

— Слизь способна лечить лишь после подпитки маной. Магической, в исходном понимании, не семенем, — холодно ответила Анна. — Но вы взяли правильное направление. Чистая от порчи жрица не погрузит свои руки в нутро вашего зверя.

— Как до ближайшей нечистой пройти не подскажете?

— Вы ведь ее не убьете, — вздохнула Анна. Затем переступила с ноги на ногу. — Я не могу проигнорировать такую просьбу о помощи, но не могу и оказать ее. Потому… Небеса дали мне крохотное откровение…

Она очертила перед собою круг. Несколько кругов — сперва малюсенький, пальцем, перед сердцем, затем все больше и больше, закончив полностью вытянутой рукой. С прикрытыми глазами, прижатой к животу другой рукой и духовно-спокойным выражением лица.

А вообще, звучало оно так, будто я сейчас опять в какую-то жопу полезу.

— Руины древнего города, не так уж и далеко отсюда, — сказала Анна, гордо и торжественно. Слова ее звучали, почему-то, архаично, но я их понимал. — Лишь самые везучие возвращаются, посмев пройти глубже крайних кварталов, да и те без ценной добычи. Город пуст, но в нем на посту стражи.

Она посмотрела на меня так, будто ожидала, что я сейчас в восторженном религиозном экстазе полезу руки ей целовать. Но мне в нос прилетела подлая пылинка, так что я просто сморщил морду.

— Неподалеку от центра, есть в нем здание, — продолжила жрица, укоризненно покачав головой. — В нем дремлет одна из Маммоно. Не живая, не мертвая, созданная жителями города, порченая приходом Сучьей Королевы Демонов. Созданная, чтобы лечить всякого, кто к ней обратится, и неважно ей, какой он расы, вида, облика, лишь бы живой был — справится. Вот она-то вам и поможет, спящая красавица в мертвой лекарне.

Продолжения не последовало, пусть я секунд пять и подождал.

— Звучит не особо-то многообещающе, — сказал я. — А ваша роль в этом какая? Так понимаю, со мной вы не пойдете?

— Конечно нет. Я могу приютить эту… этого песика, — Анна покосилась на Эльзу. — Я могу поддержать ее жизнь, не более того. А вы, тем временем, сходите в заброшенный город — сами Небеса дали мне это откровение. Значит, оно верно! Значит, где-то там, за стражами, дремлет очередное порождение Суки — и оно-то вам и поможет!

Ну вот вы посмотрите. Сказала и стоит довольная. Буквально как наш волчонок, когда она через час возни сумела-таки поймать бабочку и мне показала.

— Пригрозить оружием было бы куда проще и быстрее, — вздохнул я.

Жрица сразу померкла. Но я продолжил, не дав ей рта раскрыть:

— Значит, приютите всех моих девчат. Возражения не принимаются. Кусаться не будут, но жрут много.

— Но… Но куда я всех их дену? — удивленно спросила она.

— Найдете. Я не хочу, чтобы кто-то из девчат погиб или поранился в процессе. Значит, пойду один.

— Я не могу принять никого, кроме раненой! И только неё! Да и вообще, как вы себе это представляете — думаете, получится в одиночку пройти вглубь города, откуда вообще редко кто возвращается, найти порождение Суки и выбраться с ней? Они же просто останутся без хозяина!

На словах «без хозяина», стоявшая было ровно и молчаливо Эльза прильнула к моему плечу. Мелкая вообще меня за ногу схватила, так, что вместе с ногой поднял бы и ее. И уставилась снизу-вверх жалобно-жалобно, с заблестевшими в уголках глаз слезками.

Ну вот что ж ты поделаешь.

— Раз целое откровение пришло — то справлюсь, уж не беспокойтесь. Никуда я от них не денусь, — я потрепал волчонка по макушке. — Но содержать и кормить девчат до моего возвращения придется вам. Все равно ж вытащенную из руин штуку вы себе приберете, чтобы за вас работала.

Жрица высокомерно вскинула носик, дернула губками. Затем сказала:

— Местным жителям и проходящим мимо путникам не нужна помощь от создания Суки, когда у них есть церковь! Спасибо, но я справляюсь со всеми их нуждами. Более того, я уверена, что эта тварь привяжется к вам — пусть с вами и бродит. Уж ваша-то «стая» сумеет больше людей обойти, чем бывает здесь.

— Значит, приютить моих девчат согласны? Вот и хорошо. А теперь расскажите про руины. Как добраться, чего там может быть, чего говорили уцелевшие. Может, еще чего из откровения полезного вспомнится.

Жрица очертила пальцем перед грудью небольшой круг.

— Да будет так, — неохотно сказала она. — Тогда сперва мы пристроим всех ваших… А сколько их?

Больше, чем ей хотелось бы. С тихим, едва слышным бурчанием, она сходила за священником и поручила ему подготовить место во дворе церквушки. Оставив