Кора ущипнула себя, будто это могло помочь проснуться от кошмара, в котором она вдруг оказалась. Она протиснулась в толпу, ища Гила и вслушиваясь в разговоры, которые дали бы подробности произошедшего.

– …убили?

– Да, ждем еще комментарий. Последние разы убийства пришлось изменить, так что это вполне мог быть Аконит.

– Добавил нам работенки… Копать под Барретов нам еще не приходилось…

Кора вдруг поняла, что оказалась не среди зевак, а среди журналистов, которые внимательно следили за происходящим.

– Корнелия! – Кто-то схватил ее за плечо, и она обернулась.

– Мистер Гловер! – удивилась она, уставившись на помятое сонное лицо редактора. – Что вы тут делаете?

– Я-то понятно: всем редакциям пришли письма, что сегодня Аконит убьет дюка. А ты-то тут что делаешь в такое время? Как узнала?

Коре казалось, что ее вдруг начали душить, хотя, конечно, никто ее за горло не держал. Все лица смазались в единую кашу, мир закрутился, и чтобы сохранить вертикальное положение, приходилось цепляться за Гловера.

Кто послал письма редакциям? Всем ли? И что все это значит?

– Вы… вы давно здесь? – Кора постаралась сконцентрироваться хотя бы на Гловере.

– Полсегма. Прибыл почти одновременно с полицией. Они чуть раньше… Похоже, их тоже предупредили заранее…

Кора облизнула пересохшие губы, замечая среди полицейских знакомого сержанта. Он шепнул что-то констеблям, глаза их округлились. А затем они расступились, пропуская журналистов за ворота…

– Надо же… Какая щедрость! – поразился Гловер. – Справишься? Я пойду, выясню подробности.

Кора кивнула ему. Еле переставляя ноги, она подошла к сержанту Расселу, который узнал ее и подхватил, не давая упасть. Колени предательски подкашивались.

– Мисс Нортвуд! Вы в порядке?

– Что происходит? – глухо спросила она. – Это вы приказали пропустить журналистов? Зачем?

Сержант поджал губы, но затем пробормотал:

– Шли бы вы, мисс. Не стоит тут…

– Где дядя Крис?

Рассел резко втянул воздух и отвернулся. Он знал. Он что-то знал…

– Сержант! – Кора вцепилась в его воротник. – Какого Хадса? Вы знаете меня с детства! Вы знаете, как дорог мне Кристофер Хантмэн! Так почему вы молчите?

– Вам не стоит…

– Сержант! – почти зарычала Кора. – Лучше расскажите, что знаете!

– Не могу, мисс, – Рассел с сочувствием посмотрел на нее. – Мне жаль. Но… Это не мои тайны, да и… Думаю, вы знаете побольше моего, однако раз уж настаиваете… Меня попросили впустить их. Предоставить им места в первом ряду из-за… – он оглянулся, а затем одними губами прошептал: – из-за лаборатории…

Глаза Коры расширились.

– Что вы знаете?

– То, что рассказал мне ваш отец…

Кора подавилась воздухом, она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. При чем здесь папа?

– Больше я ничего не знаю. Лучше поговорите с ним.

Рассеянно кивнув, Кора оттолкнула Рассела и бросилась через ворота, туда, где слуги, изумленные действиями полиции, сами пытались задержать журналистов. Кора затормозила, едва не впечатавшись в чью-то спину. Она запыхалась, и теперь от бега и потрясений в глазах темнело, но она видела Максимилиана и Мортимера, которые вели Кристофера… Вели, потому что на нем были наручники, увитые золотом. Такие надевали на магов.

Журналисты, как сорвавшиеся с цепи псы, бросились ко входу, обстреливая вышедших вопросами. Полицейский экипаж не мог подъехать ближе из-за людей, собравшихся на дороге, и Максимилиану с Мортимером приходилось проталкиваться через людей. А у ворот уже собирались зеваки. Некоторые выглядывали из окон, кто-то замедлял шаг, всматриваясь.

– Я Аконит, – завопил Кристофер.

Кора прижала руку к груди, словно боялась, что сердце вырвется из клетки ребер.

– Я убил дюка Баррета! Я убил всех, кто был причастен к смерти моего сына!

Дышать не получалось. Стоять тоже. Кора упала на дорогу, незамеченная никем. Она вслушивалась в голос Кристофера, понимая, что он сделал и что он хочет сделать. Но самое главное, осознавая, куда это приведет…

– О чем вы?

– Что вы имеете в виду?

– Это ваш мотив?

– Баррет основал лабораторию! Там ставили опыты над людьми! Над детьми! – кричал Кристофер. И никто его не останавливал, ни Максимилиан, ни Мортимер, служивший дюку. – Вы знаете! Вы знаете, кто затыкал вам рты, когда я убил Флетчера!

Кора не сразу поняла, что кто-то подошел к ней, помогая подняться. Она оглянулась:

– Папа?

– Идем-ка, – он подтолкнул ее ко входу в зеленеющий сад.

Почти сразу Кора заметила Гила, привалившегося к дереву. Он выглядел бледным, кулаки его были сжаты. И он был без личины. Отец, придерживая Кору, дернул Гила за рукав, вынуждая того раскрыть сверкнувшие пурпуром глаза.

– Шевелись. И не совершай ошибок, не мешай отцу.

Кора моргнула, чувствуя, как по щеке прокатывается слеза. Папа знает? Это он помог Кристоферу? Помог с чем?

* * *

В тот день все закончилось и одновременно началось что-то большее, чем просто убийства. Отец Коры отвез ее и Гила назад в дом Кристофера, где рассказал, что старый друг все же обратился за помощью…

Разругавшись с сыном вечером, Кристофер Хантмэн вышел на улицу. Кора была уверена, что он действительно думал проветриться, успокоиться. Но пока шел по темнеющим лабиринтам города, Кристофер понял, что может сделать. Наверное, план возник в его голове вспышкой, а время поджимало. Опередить сына, закончить дело за него, дав ему шанс на нормальную жизнь – вот то, что нужно было сделать.

Однако для этого требовалась помощь. Когда-то у Кристофера было много друзей, но со временем все связи ослабели, кроме, пожалуй, одной, самой надежной. Той, которая родилась на службе, той, которая давала хотя бы мнимую гарантию на защиту сына. Друг, который когда-то стал протектором Гилберта Хантмэна – Чарльз Нортвуд.

И тот выслушал сбивчивую речь друга, а главное – поверил. Их разговор был самым долгим и сложным из всех за ту ночь, но все же лорда Нортвуда Кристоферу убедить удалось.

Отец Коры, и без того имевший в свое время подозрения, уверился в истине, когда его старый друг все рассказал. Оказалось, что папа в свое время тоже подозревал Баррета, как, впрочем, и некоторые другие полицейские самых разных чинов. Но у всех были семьи и всем приходилось держать рты на замке.

Кора с трудом могла осознать то, что отец стал, по сути, пособником в убийстве дюка Баррета, но правда была именно такой. Так уж вышло, что и Кристофер Хантмэн, и Чарльз Нортвуд имели одно общее качество – превыше закона они ценили справедливость, даже если справедливость была жестока.

Их сговор вышел весьма плодотворным. Они понимали, что доказать в суде вину дюка не выйдет, но выйдет хотя бы вывести Баррета на суд общественности. Но того Кристоферу, конечно, было бы мало. Так