остальные для них, как дети, если брать в расчёт грубую силу. Люстеция I же одна из самых древних богов, если не самая древняя. Было бы логично предположить, что это автоматически делает её и самой сильной из всех ныне существующих, но при всём при этом она предпочла предстать в форме обычного человека, не значит ли это, что такая форма является для неё наиболее комфортной, или же она хотела этим что-то сказать?

Императрица прошла по импровизированному коридору вплоть до центра площади, на которой мы собрались. Как только она остановилась, старик, по всей видимости исполняющий роль глашатая, вновь закричал.

— Слава империи!

— Империи слава! — Повторили все присутствующие, приложив при этом кулак к сердцу.

— Слава роду императорскому!

— Роду императорскому слава! — Кулак переместился на грудь.

— Слава императрице!

— Императрице слава! — Кулак ко лбу.

А в конце, как только последний жест был исполнен, все синхронно опустились на одно колено, положив при этом на него руку, а взгляд опустив к земле.

— Ну что вы, будет вам. — Словно колокольчик пропел слегка смущённый голос Люстеции. — Ну же, встаньте и поднимите свои головы, всё-таки я приехала смотреть не на ваши лбы.

Все послушно поднялись. Пусть голосом императрица и старалась показать, что официальный тон здесь излишен и ей не интересен, но благо нас всех уже успели проинструктировать преподаватели на счёт того, что стоит делать, а что нет, ведь вполне могло оказаться, что она просто проверяет нашу дисциплину и соблюдение всех норм приличия. Как нам поведали, императрица могла быть довольно дотошной по отношению к некоторым вещам.

— Надо же, как у вас тут мрачноватенько. — Оглядела она внешние стены академии. — Впрочем от рода Эсор другого ждать и не стоило. — Усмехнулась она каким-то своим мыслям.

— Добро пожаловать в первую специальную имперскую академию, Ваше величество. — Поздоровалась подошедшая Миокарда, за которой смиренно шли мистер Воттсон и Альберт, видимо в качестве представителей администрации. И вот не понятно, что чувствовала директриса на счёт последних слов Люстеции. Вроде бы эмоции выражали спокойствие, но, судя по сжавшимся до кровавых царапин, кулакам девушки, испытывала она что-то немного другое.

— Ах, Мио, как же давно мы с тобой не виделись, дайка я тебя обниму! — Радостно воскликнула императрица и полезла к девушке, у которой внезапно выражение лица стало каким-то вымученным, впрочем, причина выяснилась довольно быстро.

За каких-то тридцать секунд Люстеция успела вовсю затискать свою старую… эм, подругу, наверно, и расцеловать везде, где только можно и даже где нельзя, а пару раз мне и вовсе показалась, что одна из её рук сжимала интимные части Миокарды.

Данная картина была одновременно и потешной, и чрезвычайно умилительной, что никак не вязалось с образом грозной и властолюбивой правительницей империи. Из-за своего высокого роста и из-за невысокого роста самой директрисы, выглядела их встреча не как двух взрослых, а как дальней родственницы, которая приезжает только по праздникам и маленькой девочки, которая ещё даже говорить не умеет, а потому её всюду с собой таскают.

Остальные преподаватели здесь тоже были, но стояли в стороне от основного действа, конечно, кроме кураторов групп, которые находились возле своих воспитанников. Я успел заметить, что ни одни мы смотрим на ситуацию с некоторым непониманием, видимо не все тут раньше были при дворе и видели свою властительницу, а те, кто видели, сдерживали свои рвущиеся на волю улыбки и старательно отводили глаза. Похоже, что сегодня по репутации нашей строгой директрисы был нанесён сокрушительный удар.

— Ну что, покажете мне, как вы тут всё обустроили? — Сказал женщина, когда наконец отпустила растрёпанную Миокарду.

— Конечно, Ваше величество, но сначала у наших студентов для вас кое-что есть. — Ответил Альберт.

— Надо же, как интересно! — Улыбнулась та.

— Начинайте. — Подал он сигнал.

В этот момент из динамиков зазвучала торжественная музыка и представление началось.

По порядку первой должна была идти пятая группа, второй — четвёртая, третьей — третья, четвёртой — вторая и пятой — первая. Не сложно, правда ведь?

От пятой группы был выбран тот самый шатен, который мог повелевать растениями и как-то раз остановил конфликт между нами и третьей. В его руках был, сложенный в несколько раз кусок материи чёрного цвета. Рядом с ним была, незнакомая мне, девчонка. Вернее, раньше- то я уже её видел, но пересекаться мне с ней как-то не доводилось, а потому и ничего про неё не знал. Она несла букет чёрных, как сажа, роз, в количестве равном членам пятой группы.

Пара вышла из строя и торжественно отправилась в сторону императрицы. Дойдя до неё, парень принял у девушки букет и с её помощью обернул стебли цветов в ткань, а после вручил женщине. После этого пара поклонилась и также, не сказав ни слова, ушла.

Настал черёд четвёртой группы. С её стороны вышли две девушки. Розы несла блондинка с длинными волосами, а фиолетовую ткань брюнетка с очень длинными и толстыми рогами, из которых во все стороны торчало множество более мелких шипов.

Что одна, что другая были очень красивы, от чего у меня появилась мысль будто четвёрки хотели произвести на императрицу хорошее впечатление и от того выбрали двух наиболее привлекательных представителей, хотя я могу и ошибаться.

Девушки в точности повторили действия, проделанные первой группой, и вернулись на свои места.

От третьей выступили Ига (ну конечно же, кто же ещё?) и какой-то зачуханный парень с короткими волосами.

Такое чувство, что трёхрукий просто хотел выпендриться, а потому подавил остальных конкурентов, себе же в напарники выбрал наиболее хилого и мелкого парня, на чьём фоне должен выглядеть ещё больше и сильнее, чем есть.

И шёл он тоже слишком гордо, даже шатен так себя не вёл, а Ига нёс букет с таким видом, будто собирается жениться.

Обернув розы в зелёную ткань, он одним лёгким движением протянул получившуюся конструкцию императрице, а после с гордым видом удалился. В этот момент мне возможно показалось, но на миг я увидел, будто уголки губ Люстеции немного приподнялись, а тело мелко подрагивало, будто девушка всеми силами старалась не рассмеяться в голос.

Наконец подошла и наша очередь. Мы со Славой вышли из общего строя, он держал цветы, а я нёс ткань на этот раз уже синего цвета. Как только мы подошли, я передал Славе свою ношу и в этот момент не выдержал и посмотрел прямо на императрицу.

Стоило мне поднять глаза, как я тут же испуганно вздрогнул. Её большие глаза смотрели прямо на меня, будто тщательно проверяя каждую отдельную часть тела. Даже несмотря