вынуждены прорываться с боем. Прапорщик Пестрецов, получивший ранение в первый же день столкновений, оказался в составе основной советской группы, передвигавшейся на трех УАЗах. В дороге завязался бой с солдатами ЮАР.

Вот что рассказывал в интервью сам Николай Пестрецов: «Я не попал под удар первого эшелона наступающих южноафриканцев и их обстрел. Они обошли нас. Когда им в ответ ударил наш пулемет, они ушли в стороны. После этого я пробрался в дом, где находились наши. Подполковник Киреев с женой были еще живы, а моя Ядвига (жена) уже погибла. Перевернул я ее, рука у нее отбита была полностью». В этом бою погибли два советских офицера: подполковник Евгений Киреев, подполковник Иосиф Важник и две женщины: жена Киреева Лидия и Ядвига (все ее называли Галина) Пестрецова. Другой участник того боя вспоминал: «Как погибли Важник и Киреевы, не видел. Галя Пестрецова лежала от меня совсем рядом, в 30–50 см. Коля Пестрецов где-то в метре слева. Очередь южноафриканцев прошла и меня не задела, а попала в Галю. Когда мы с Николаем ее перевернули, у нее ногти были синие. Она была мертва. Последний разговор с Николаем был следующим: «Коля, она мертва, ей уже мы ничем не сможем помочь. Главная задача вырваться из-под огня. Останемся живы – вернемся. До ближайших деревьев метров 15–20. Вскакиваем одновременно и к ним». В общем, на словах все было просто, а реально смог подняться только я».

Очнувшись, Николай погрузил тела жены и сослуживцев в брошенную советскую разведывательную машину и ехал, пока не кончилось горючее. После этого он спрятал убитых в овраге и оставался возле них, пока не пришлось вступить в новую перестрелку с противником. На сей раз бой закончился пленением военного советника.

Советского прапорщика привезли в ЮАР в изувеченном виде – ему мстили за смерть двух юаровских солдат. Собственные слова Николая Пестрецова о тех событиях приводятся в книге Сергея Коломнина «Русский спецназ в Африке»: «Поизгалялись надо мной добросовестно. Половину ребер переломали, раздробили пальцы на правой руке, на лице живого места не оставили, даже ноздри не забыли вырвать».

После лечения в госпитале «советского наемника» привезли в военную тюрьму Йоханнесбурга. Южноафриканские газеты, а вслед за ними европейские и американские даже опубликовали фотографию изможденного бородатого мужчины в ангольской форме, надетой поверх русской тельняшки.

«Официальное советское агентство печати ТАСС не назвало имени захваченного человека, которого Южная Африка определила как 36-летнего старшего сержанта Николая Федоровича Пестрецова. Но агентство потребовало его «немедленного возвращения» вместе с телами двух советских военных», – писала газета «Нью-Йорк Таймс» в сентябре 1981 года.

В ЮАР Николай Пестрецов подвергался жестким многочасовым допросам, которые перемежались издевательствами и побоями – ему выворачивали недавно зажившие суставы и втыкали лезвие ножа в икры ног. По ночам изуверы включали на полную мощь сирену, мешая узнику спать. Чтобы психологически сломить Пестрецова, на его глазах устраивались казни африканских повстанцев. Иногда «кнут» меняли на «пряник» – к советскому прапорщику приходили жившие в ЮАР украинские эмигранты, которые призывали его предать Родину. Несмотря на пытки, Пестрецов продолжал стоять на своем – он якобы всего лишь рабочий завода «ГАЗ», присланный в Анголу для ремонта техники.

В итоге за убийство южноафриканских военных суд официально назначил гражданину СССР наказание – 100 лет тюрьмы. Правда, полностью отбывать срок стойкому прапорщику не пришлось. Благодаря усилиям дипломатов пленник был освобожден 12 ноября 1982 года – его обменяли на сбитого в Анголе южноафриканского летчика. И именно на том, пришедшем сначала в Луанду самолете Ил Пестрецова и «груз 200» транспортировали в Москву в атмосфере максимальной секретности – ведь в тот период было недопустимо говорить о жертвах в стране, где, как считалось, «мы не воевали».

Наследие Агостиньо Нето

Около столовой миссии находилась любимая всеми площадка со скамейкой с видом на часть Луанды и океан. Оттуда также открывался обзор на какую-то грандиозную стройку. Мне объяснили, что строят мавзолей. Я даже сначала не поверил, подумав: неужели в мире могут быть подобные роскошные погребальные камеры, помимо мавзолея В. И. Ленина? Наш мавзолей казался чем-то единственным и уникальным – в его зале нас принимали в пионеры и в комсомольцы, перед ним проходили колонны демонстрантов в годовщины Октябрьской революции, с его трибуны выступали члены правительства СССР. И все же оказалось, что действительно возводят мавзолей первому президенту и лидеру движения МПЛА, товарищу Антонио Агостиньо Нето.

Сразу после смерти тело покойного президента было отправлено в Москву для бальзамирования, которое проводил Илья Зубарский, сын известного Бориса Зубарского, сохранившего мумию великого вождя В. И. Ленина до наших дней.

Но молодому Ангольскому государству, находившемуся в состоянии войны все эти годы, было неоткуда брать средства, и поэтому строительство затянулось почти на 30 лет. Оно закончилось в 2012 году, когда забальзамированного президента по настоянию родственников уже двадцать лет как похоронили на центральной площади Луанды.

Хоть мавзолей и не стал последним прибежищем товарища Нето, стройка затевалась не зря: там обосновался мемориал-музей первого президента НРА. О том, как врач и поэт стал столь жестким и авторитетным политиком, скупо рассказывают общеизвестные факты его биографии.

Мавзолей А. Нето, ныне мемориальный комплекс в честь первого президента НРА. (Фото с сайта vokrugsveta.ru).

Антонио Агостиньо Нето родился в 1922 году недалеко от Луанды в семье местного методистского протестантского проповедника и учительницы, что отчасти предопределило его будущую антиколониальную позицию, так как в португальских колониях господствовал католицизм.

Протестантские миссионеры имели больший авторитет среди африканцев, чем католические священники, так как были ближе к народу и его образу жизни – они и сами занимались физическим трудом, и имели работающие семьи. Антонио стал одним из немногих ангольцев, получивших среднее образование.

Он учился в 1929–1933 годах в начальной школе поселка Кашикане, а после еще три года – в лицее Сальвадор Коррейя (Муту-йа-Кевала), где на третьем курсе получил свою первую премию по литературе. Окончив лицей в 1944 году, Нето работал в правительственных медицинских учреждениях. В то время он принимал активное участие в создании национальных культурных ассоциаций.

В 1947 году Антонио отправился в Португалию, где поступил на медицинский факультет Коимбрского университета. Там он встретился с местной жительницей Марией-Эуженей да Сильва, на которой женился. Впоследствии эта пара внесла свой литературный вклад в культуру Аноголы – она стала детской писательницей и публицисткой, а он, будучи поэтом, посвятил жене свои лучшие стихи. Там же в Португалии, в Коимбре, Нето познакомился с Амилкаром Кабралом, Жозе Эдуарду душ Сантушем и своим будущим политическим противником – Жонасом Савимби, о котором подробно я расскажу позже.

Антонио Агостиньо Нето принимал активное участие в политических выступлениях против