Это я, мама, – надежда,

это мы – дети твои,

сломленные за веру, питающую жизнь.

Сегодня

мы голые дети саванн буша, мальчишки,

не ходившие в школу, играющие в тряпичный мячик

в саванне в полуденный зной.

Мы рождены, чтоб сжигать жизни на кофейных плантациях,

мы, невежественные чернокожие,

рождены, чтоб уважать белых и бояться богатых.

Мы, твои дети «черных» кварталов,

никогда не видевшие света лампочки…

Пьяные от капароте, наши отцы уже не стоят на ногах,

падая наземь под ритм барабана смерти…

А мы, твои дети, голодные и холодные,

стыдящиеся звать тебя мамой,

боимся всего – улицы, незнакомцев и самих себя, наконец…

Завтра

мы будем петь гимны свободе,

забудем о рабстве,

мы выйдем на поиски света,

твои дети, мама…

и все черные матери, чьи дети ушли,

и идут на поиски лучшей жизни…

День рождения Нето отмечается в Анголе как праздник – День Национального Героя, а Национальный университет Анголы и Центральный госпиталь Кабо-Верде носят его имя. В СССР и России в 1980–2003 гг. его имя носил теплоход-ролкер Черноморского флота.

В связи с наследием первого Президента Анголы мне хочется затронуть еще одну интересную тему. В последнее время в ангольской и африканской прессе широко обсуждают тему «болгарской» дочери Агостиньо Нето. Переговорив с болгарскими товарищами, удалось узнать, что версия существования у ангольского лидера дочери, родившейся в Болгарии, выглядит вполне правдоподобно. Эта история впервые всплыла в 1993 году, когда о дочери Нето пытался написать ангольский журналист, но вскоре он бесследно исчез. Однако часть информации все же просочилась.

Утверждалось, что Агостиньо Нето, находясь в Болгарии с 13 по 19 июля 1973 года, имел близкие отношения с женщиной, у которой в феврале 1974 года родилась дочь Микаэла Радкова Маринова. Из-за жестких порядков того времени, не поощрявших контакты с иностранцами, женщине пришлось отдать дочь в детский дом, и ее след потерялся.

Однако мать девочки сообщила Нето об общем ребенке, и тот оказывал ей материальную помощь. Девочку нашли, когда ей уже исполнилось 15 лет. Узнав об этом, президент Анголы Жозе Эдуардо душ Сантуш отправил в 1995 году в Болгарию эмиссара – посла Анголы в Югославии, тот встретился с Микаэлой и увидел в ней черты покойного президента, о чем сообщил руководству Анголы. Однако родня покойного президента Нето без радости восприняла новость о новой наследнице, и посла перевели в другую страну.

Уже в 1998 году, когда Микаэла Маринова, выйдя замуж за зимбабвийца, переехала в Хараре, одна из сотрудниц посольства НРА организовала ей встречу с сестрой покойного президента Руфь Нето. Та была поражена, увидев в Микаэле много общего с Агостиньо и их родней. И вновь Президент Анголы Жозе Эдуардо душ Сантуш направил в Хараре своего сотрудника Франсишко Ромау с целью взять кровь для проведения анализа ДНК. Был сделан забор крови у Микаэлы, ее предполагаемой сестры Ирен Нето и брата Марио Жорже Нето. 9 ноября 1999 года доктор лаборатории «Du Boisson» А.С Груф из Претории выдал сертификат о том, что «результаты анализа не дают основания считать Агостиньо Нето биологическим отцом Микаэлы». Однако ряд изданий утверждали, что президенту был отправлен подложный результат.

После этого родня Нето разделилась на два лагеря: часть признает родство Микаэлы, а другая, во главе с вдовой покойного президента Марией Эуженией Нето, всячески отрицает такую возможность. Микаэла тем не менее не раз посещала Луанду, где ее радушно принимала «сестра» Леда Нето и даже члены Ассамблеи Республики. По-видимому, дыма без огня не бывает, и многие все же считают Микаэлу Маринову дочерью ушедшего первого Президента Анголы.

Как я уже упоминал, ангольский лидер скончался в Москве, в Кремлевской больнице в сентябре 1979 года, когда я только поступил в иняз Мориса Тореза и начал изучать португальский язык. И когда я оказался в Анголе, мы с бывшим Президентом снова в каком-то метафизическом смысле «пересеклись» на одной географической широте.

В «гиблой» деревне

Европейскому читателю наверняка покажется странным, что со времени получения независимости в Анголе за 48 лет сменились всего три президента. Первым лидером Анголы был, как вы уже поняли, Антонио Агостиньо Нето, предводитель МПЛА – Партии Труда и первый Президент Республики (годы правления 1974–1979). После его ухода из жизни президентом стал Жозе Эдуардо душ Сантуш, который провел на этом посту 37 лет (1979–2016), в том числе в период нашей работы в Анголе. В настоящее время президентом страны является Жоау Лоуренсу.

Мы не застали товарища Нето живым, зато все советники, специалисты и переводчики 80–90-х годов достаточно долго поработали при президенте Жозе Эдуадро душ Сантуше и его кабинете. Министром обороны НРА в те годы был товарищ Педро Мария Тонья Педале (революционный псевдоним Pedale), чьим советником, по сути, и был глава Советской военной миссии генерал Курочкин. Командиры Управлений (артиллерии, МВФ, ВВС и других) также имели советников из СССР, обычно в ранге не ниже полковника. У каждого советника по направлению были своя команда из опытных офицеров и свой переводчик. Советники Управлений родов войск базировались в Луанде. Их переводчиками становились в основном опытные, семейные офицеры, которых не хотели направлять в действующие или удаленные прифронтовые соединения. Однако это не значит, что они не летали в командировки и «не нюхали порох», как их находящиеся в войсках собратья.

До своего отъезда в подразделение, дислоцирующееся в провинции Южная Лунда, я плотно поработал с нашим артиллерийским полковником – советником командующего артиллерией Народной Республики Ангола. Я переводил его встречи с командующим, выступления перед ангольскими офицерами и ездил вместе с ним в командировки в войска.

За время пребывания в центральном аппарате Военной миссии мне пришлось полетать по всей Анголе: я побывал в Негажи, Уамбо, Лубанго и даже на воюющем юге в Квандо-Кубанго. После начала регулярных выступлений УНИТЫ и войск ЮАР в районе Куито-Куанавале, что в провинции Квандо-Кубанго, потребовалась поездка нашего советника по артиллерии в эту «гиблую деревню», позже вошедшую в историю африканских войн в качестве места массовой гибели ангольцев, кубинцев и юаровцев. Битву при Куито-Куанавале некоторые военные историки-африканисты сравнивают со Сталинградской битвой Великой Отечественной.

Следует заметить, что эта часть Анголы считалась самой опасной, так как туда приходили юаровские наемники для поддержки антигосударственной группировки УНИТА – ведь юг Анголы граничил с Намибией, которая была оккупирована ЮАР и являлась плацдармом для вторжения на территорию молодой республики. В тот период в ЮАР у власти был режим Питера Боты, который в советской и даже европейской прессе называли апартеидом (от африканского apartheid – «раздельность») – страной