Надо же, какая унего правильная речь даже посравнению смоей. Сразу видно профессорского сына. Нонесмотря наэто оннеразмазня, может засебя постоять.

Явстал напротив него вбоксерскую стойку. Тело казалось чужим, непослушным, нолегким ибудто быневесомым.

—Дерись сомной. Бей.

Илья повторил мою позу.

—Замри!— скомандовал я, подошел кнему.— Руки выше. Тебе главное— непропустить удар, отбить его, защитить голову. Боксеров-то среди них толковых тоже нет, так, гопота тупая.

Ямедленно обозначил «двойку».

—Давай так же.

Илья робко повторил. Еще иеще раз. Быстрее исмелее. Яотбил его удар, скользнул кнему, сделал подсечку, роняя его наживот иодновременно заламывая руку заспину, оседлал, вывернул сустав. Илюха, молодец, знал, что делать— похлопал помату. Вскочил, красный излой, иринулся ватаку. Онвсегда был сильнее меня ипривык кэтому. Ябез труда уклонялся отего ударов, ронял друга, вспоминал болевые. Потом перешел наудушающие.

—Круто!— воскликнул Илья, поднимаясь ипотирая шею.— Внатуре круто! Вундервафля! Сорри, что неповерил. Теперь меня чему-нибудь научи.

Япринялся показывать элементарные подсечки. Потом— вкомбинации сболевыми.

—Главное повалить,— говорил я, лежа напузе ивоткнувшись носом вмат, когда онсидел намне.— Атам если рычаг нашее сожмешь— фиг кто что-то сделает. Вообще, если тыдошеи добрался— все, считай выиграл. Это вообще демоном надо быть, чтобы освободиться. Твоя задача— отворачиваться, чтобы вглаза неткнули.

—Ахрящи нашее несломаю?

—Хрящи там вообще нипри чем. Вот когда бьешь вшею, тогда да. Атак тынажимаешь предплечьем точку, которая человека выключает. Ондаже незадыхается— унего падает давление, ионвырубается.

Вреальность нас вернули аплодисменты. Увлекшись, мынезаметили, что занами наблюдает физрук, опершийся одверной косяк.

—Где тызанимался?— спросил онуменя.— Это неплохой уровень.

—Отец научил,— отмахнулся я, вставая ипоправляя перекошенную футболку.

—Ябытебя отшколы насоревнования выставил, если бынезнал, какой тылодырь ичто физподготовка твоя стремится кнулю. Инеподумал бы, что тынатакое способен. Надо же.

Отстаивать честь школы ивалять оболдуев-ровесников янесобирался. Уменя была другая задумка, как распорядиться навыками. Сейчас нетовремя, когда стоит ихдемонстрировать.

—Высовершенно правы. Мне нужно подтянуть физуху,— сказал яучителю.— Можно еще тут позаниматься?

—Завтра шестым иседьмым уроком. Асейчас тут уборка.

Подтверждая его слова, вошла техничка всизом халате, социнкованным ведром идеревянной шваброй. Удивительно, нолица многих учителей стерлись изпамяти, аэту техничку япомнил. Наверное, потому что она ассоциировалась сраздобревшей самкой Железного Человека. Еедаже гопота боялась: как переконтачит шваброй поперек хребтины!

—Спасибо, Виктор Аркадьевич!— Япротянул руку, физрук еепожал.

Переодеваться мынестали, так ипошли вспортивках. Илья, приникший ксосцу новых знаний, лучился энтузиазмом. Внем энергии было, как вядерном реакторе. Яисам ощущал неудержимую жажду деятельности, только начать мне предстояло смалого изапастись терпением. Один соратник уменя уже есть— Илья. Ему хоть всего четырнадцать, ноондесятерых стоит.

Домой, вобъятия декаданса, нехотелось просто адски.

—Илюха,— предложил я,— утебя родители дома? Давай домашку вместе сделаем.

Папаня мой как минимум еще сегодня будет загонять самку косули, или кабана, или козы— накого там похожа Анечка Лялина? Мама, скорее всего, надаче, ауИлюхи собственная комната втрешке иличное пространство.

—Давай!— радостно согласился он.— Отец вунивере дошести, мама— допяти, наверное. Атвои небудут против?

—Батя улюбовницы, ему недоменя, мать страдает, ейтоже недоменя. Атмосфера таеще— типичная крепкая семья.

Яневидел Илью, ноощутил, как онсбился сшага.

—Тыможешь выяснить, где живут Лялины?— спросил я.— Могу, конечно, исам разобраться, нохотелось бысэкономить вре… Время.

Ясмолк, увидев идущего изкурилки нам наперерез широко известного вузких кругах авторитета, грозу всех ботаников инимфеток, Егора Алтанбаева. Были внем под два метра роста икилотонна дури. Родись оннадесять лет позже вхорошей семье, сделал быкарьеру модели иразбогател бы, ублажая богатых тёток инаправляя энергию вмирное русло, потому что сего внешними данными Бред Питт нервно курит всторонке. Возможно, онтанцевал быстриптиз надевичниках. Атак приходилось Егорке бриться под бобрика ищемить мелких Буратин, вытрясая сбережения, данные маменьками напирожки. Руся иЗяма, которых ящедро отоварил люлечкой животворящей, ходили под ним. Очевидно, они женаменя нажаловались.

—Приплыли,— шепнул Илья.— Что делать будем?

Яостановился исказал:

—Утебя два варианта. Первый: валить, делая вид, что тыменя незнаешь. Второй: прикинуться лохом иподыграть.

Илья шумно сглотнул. Глянул наменя, наЕгора, которому донас оставался десяток шагов. Иостановился. Два метра Егора преградили нам дорогу. Ясделал максимально бестолковое лицо. Представил картину маслом: грозный двухметровый Алтанбаев идва шкета, один изкоторых распух насизых макаронах сжучками.

Смогу лияего одолеть? Возможно. Номне сейчас было нужно неэто.

—Мартынов?— спросил Егорка, уставившись наИлюху.

Учитывая, что рассказали потерпевшие, натеррориста-Мартынова, отлохматившего двух вымогателей, больше походил подтянутый Илья.

—Что-то случилось?— проблеял яипрочел налице Егора превосходную степень удивления.— ЯМартынов.

—Тыберега попутал?— воскликнул Егорка, нокак-то неубедительно.

Ячасто заморгал, вспоминая: «Подчиненный пред лицом начальствующим должен иметь вид лихой ипридурковатый»…

—Ачто ясделал?

—Ты…— скривился Алтанбаев ибольше ничего несмог сказать.

Если быонзнал осуществовании когнитивного диссонанса, топонял бы, что пал его жертвой. Вего иссушенном парами клея мозгу неукладывалось, как вот это пухлое создание смогло избить двух начинающих торпед.

—Стоять,— сказал нам Алтанбаев исвистнул, призывая Русю иЗяму изкурилки.

Потерпевшие сперва шагали бодро, но, чем ближе подходили, тем явственней чувствовали подвох. Егор ткнул вменя пальцем испросил:

—Вот этот⁈

Гопники переглянулись, непонимая, что женетак.

—Что случилось?— повторил я, кося под идиота.

—Вот этот лошок одному чуть несломал руку, авторому расквасил хлебало⁈ Отобрал нож игрозился засунуть его вочко, апотом приставал кдевкам, чтобы теему дали? Высерьезно?

—Да,— робко сказал Зяма.

—Акак ясмог?— задал яриторический вопрос.