Шрифт:
Закладка:
– Вы чуть не убили его! Не хочу с вами разговаривать! Поднимайтесь и уходите!
– Ладно. – Я встал и вышел из–за стола. – Я поживу в отеле еще пару дней. – У двери я остановился и оглянулся на нее. – Дженни, беда в том, что хорошие люди редко бывают реалистами. Страшила – свирепое животное. Ладно… ступайте, держите его за ручку, если вам так хочется. У каждого есть право на собственное мнение, но будьте осторожны. Еще не родилось животное опасней и свирепей Страшилы.
– Я не желаю вас слушать! – Она повысила голос. – Дядя ошибся, послав вас сюда! Вы совершенно не годитесь для социальной работы! Вы не можете и никогда не сможете понять, что люди отзываются на доброту! Я работаю здесь два года, а вы пробыли десять дней… Вы…
И тогда я вспылил.
– Погодите! – Пораженная резкостью моего тона она умолкла. – Чего вы добились за два года своей добротой? Люди не ценят доброту! Все, что им от вас нужно, это талон на обед или подачка. Они примут подачку, даже если ее швырнут им под ноги. Все те женщины, от которых вам нет покоя – просто попрошайки. Вы уверены, что они не смеются над вами? Страшила годами терроризировал ваш сектор. Даже полиция не могла с ним справиться, а я вот справился и может быть вы убедитесь, что я сделал больше для этого района города за десять дней, чем вы за два года.
– Уходите!
Я видел, что причиняю ей боль, но мне было все равно. Я сделал то, на что ни у кого в этом жалком городишке не хватало смелости: прищемил хвост Страшиле Джинксу, и здорово прищемил.
Я оставил ее одну и зашагал к отелю. По дороге я заметил, что прохожие больше не сторонятся меня, некоторые даже улыбались мне. Новости расходятся быстро. Коп, стоявший на краю тротуара, дружески подмигнул мне.
Я вдруг стал популярной личностью в Люсвиле, но это не доставило мне радости: Дженни испортила мой триумф. Я просто не мог понять, как она может быть такой бестолковой. Я спрашивал себя, что теперь буду делать. Может быть через деньдругой она поостынет и мы опять сможем работать вместе. Парадайз–Сити казался таким далеким. Я не хотел возвращаться туда – во всяком случае пока.
Почувствовав, что проголодался, я зашел в ресторан Луиджи. Два пожилых официанта просияли, увидев меня. В прошлый раз они меня игнорировали. Когда я начал есть, к столику подошел толстый пожилой мужчина с пятнами от еды на костюме. Он представился как Херб Лессинг.
– У меня аптека за углом. Хочу вам сказать: по–моему, вы сделали хорошее дело. Этот ублюдок получил по заслугам. Может быть, теперь у меня будет покой по ночам. – Он помолчал, обдавая меня дыханием, потом добавил: – Я считаю, что вы сослужили этому городу хорошую службу.
«Интересно, – подумал я, – что сказала бы Дженни, если бы слышала его». Я кивнул, поблагодарил и снова занялся едой.
После ленча, не желая возвращаться в отель, я от нечего делать пошел в кино. Фильм не смог отвлечь меня от мыслей о Дженни.
После кино я, не спеша, дошел до отеля и поднялся к себе в номер.
«Вы такой же жестокий и злобный, как и он!»
Я закурил сигарету и лег на кровать, думая о ее словах. В конце концов я решил, что, может быть, она и права. Со мной что–то происходит. Я вспомнил безумную ярость, овладевшую мной, когда я ударил Страшилу и набросился на его дружков. Правда, меня спровоцировали, но я понимал, что три месяца назад ни в коем случае так бы не поступил. Не авария ли была причиной этому приступу безудержной ярости? Может, у меня в голове выбило с места какой–то винтик? Не посоветоваться ли с доктором Мелишем? Потом я решил, что не стоит беспокоиться. В первый раз со времени утраты Джуди я почувствовал неодолимую, настойчивую потребность в женщине.
«Что со мной происходит, черт подери, – недоумевал я. – Пожалуй, лучшим решением будет посещение местного борделя – в таком городе, как Люсвил, должен быть бордель. Портье наверняка знает».
Я посмотрел на часы: четверть седьмого. Сбрасывая ноги с постели, я сказал себе, что найду женщину, хорошо пообедав в «Плаза», а завтра будет видно.
Когда я выходил из комнаты, зазвенел телефон. Беря трубку, я не знал, что этот звонок изменит все мою жизнь.
– Мистер Карр? Говорит О'Халлоран… сержант из городской полиции.
Я узнал его сиплый, сорванный голос.
– Да, сержант?
– Я пытался вас отыскать, а после вспомнил, что вы остановились в «Бендиксе».
– Да? – Я сразу насторожился, все мысли о женщине исчезли и я почувствовал, как у меня напряглись мышцы живота. – Какие–нибудь неприятности?
– Да… можно сказать. – Всхрапнув носом, он продолжал:
– Мисс Бакстер упала с лестницы. Она в больнице.
Я слышал замедленные удары своего сердца.
– Она сильно расшиблась?
– Ну, ничего опасного, но сильно. – Он умолк, снова всхрапнул носом и добавил: – Сломаны запястье, лодыжка, трещина в ключице… здорово упала.
– Где она?
– В городской больнице. Подумал, что надо вас известить.
– Спасибо, – сказал я.
Послышался звук, озадачивший меня. Опять, что ли, катает свой карандаш?
– На верхней площадке натянули проволоку, – сказал он. – Между нами говоря, думаю, что для вас.
Тлеющий огонек ярости начал разгораться во мне.
– В самом деле? – сказал я и повесил трубку.
В течение нескольких минут я стоял, мрачно уставясь в противоположную стену. Натянутая на лестнице проволока предназначалась мне. Со всеми своими дурацкими идеями о доброте, Дженни пострадала вместо меня. Падение могло стоить ей жизни.
Я позвонил портье и попросил соединить меня с городской больницей. Когда дали больницу, я спросил, можно ли навестить мисс Бакстер. Какая–то сестра ответила, что до завтра нельзя, мисс Бакстер дали снотворное. Я поблагодарил и повесил трубку.
Начинало смеркаться и тени сгущались. Выйдя из отеля, я дошел до здания, где помещался офис Дженни, и поднялся на шестой этаж. Ярость внутри меня росла и росла. У меня все еще оставался ключ, который я забыл отдать ей. Я отпер дверь, включил свет, подошел к шкафу и достал палку. Положил ее на пол у стола в таком месте, чтобы ее не было видно. Все остальные конторы в здании были закрыты, свет горел только в моем окне. Я надеялся, что это соблазнит дружков Страшилы подняться для расправы со мной. Я страстно
