восторженной резолюцией, протянул и вторую книгу.

Мехлис ещё не дописал отзыв, как в столовую начали заходить бойцы. Заходили спокойно, без суеты, шума и гама, рассаживались по местам и вскоре в столовой был слышен только стук ложек.

Лев Захарович встал и внимательно осмотрелся. Действительно, бойцов кормили абсолютно тем же, чем и его. Солдатские порции выглядели внушительно. Мехлис встал из-за стола и спросил:

— И что, у вас так каждый день?

— Конечно, товарищ Армейский комиссар. Можете посмотреть документацию, людей опросить. О том, что Вы приедете, мы ни малейшего понятия не имели.

— Недурно. Какие-то просьбы, пожелания есть?

Начпрод немного помялся, но справившись с волнением попросил:

— Товарищ Армейский комиссар 1-го ранга! Нам бы в полк полевой хлебозавод. Мы бы такой хлеб выпекать начали — объедение!

— Хочешь бойцов пирожными кормить? — усмехнулся Мехлис, — А вам по штату положено?

— Пирожные, конечно, хорошо. Но проблема в том, что иногда с местного хлебокомбината приходит сырой хлеб. Но, для себя мы уж постараемся, даже других накормим. А штатом — нет, не положено. Но, он всё равно без дела стоит. А так мы и людей обучим, и пользу большую принесём.

Мехлис ненадолго задумался, затем спросил:

— На чьё имя указание писать?

— Конечно, лучше всего — на имя интенданта округа. Документу с Вашей подписью ход дадут быстро, для получения и размещения у меня всё готово.

Начальник ГлавПУра взял у начпрода чистый лист бумаги и быстро набросал письмо.

— Что-то ещё?

— Никак нет, остальные вопросы решим сами.

— Хорошо. Товарищ Логинов, проводите меня в штаб и можете быть свободны.

Мехлис, в сопровождении ротного, вышел из столовой, сел в машину и вскоре заходил в кабинет начальника штаба полка.

— Как скоро Вы сможете соединить меня с Москвой? — поинтересовался Мехлис.

— Товарищ Армейский комиссар 1-го ранга! До округа дозвонимся быстро, но дальше… Позывных не знаем и уровень не тот.

— Хорошо, соедините с округом, — махнул комиссар.

Вскоре связь была установлена и к телефону подошёл Мехлис, взмахом руки показавший начальнику штаба, чтобы освободил кабинет. Назвав несколько позывных, Лев Захарович смог дозвонится до нужного абонента.

— Щаденко[4] у аппарата.

— Ефим Афанасьевич, здравствуй. Мехлис беспокоит.

— Слушаю Лев Захарович.

— Нужно срочно исправить одну ошибку. Записываешь?

— Диктуй…

***

Несмотря на неудобства, Пётр Петрович Полипов спал со счастливой улыбкой на лице. Сбылась мечта, он перебрался в Москву, и не в воинскую часть, а в Главное Политическое управление! Пускай у него пока не высокое звание и должность, всё ещё впереди. Недаром из управления, начальник отобрал в поездку именно его. И это доверие необходимо оправдать!

Проверять Пётр Петрович любил и умел, а уж составить акт, полный недостатков — тут равных не было. В итоговый доклад попадали и не влияющие ни на что мелочи. Уговоры смягчить, подправить формулировки, Пётр Петрович с негодование отметал. Командование должно знать реальное положение дел, а он, повернет всё как нужно. Кому, это зависит от ситуации.

Полипов не пытался выслужиться перед Мехлисом. Достаточно что имя, неподкупного, жёсткого, несгибаемого, требовательного, непримиримого бойца с недостатками, будет известно в войсках. Пусть боятся, а следовательно — и уважают. В конце концов, Мехлис когда-нибудь уйдёт, и тогда придёт его очередь, засияет звезда Петра Петровича Полипова.

[1]Главное Политическое управление Красной Армии

[2] Разведывательное Управление Красной Армии

[3] В описываемый период, интендант 2-го ранга В. С. Грязев выполнял задание РазведУпра и находился в Китае и Монголии. Подробности его службы — не известны.

[4]С 23.11.1937 армейский комиссар 1-го ранга Е.А. Щаденко — заместитель Народного комиссара обороны СССР (по декабрь 1940 года) и начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА. Одновременно с марта 1938 года по июль 1940 года был членом Главного военного совета РККА.

Петенька

Пётр Петрович Полипов, недавно получил назначение комиссаром лучшей стрелковой бригады Красной Армии. Он находился в прекрасном состоянии духа и отличном настроении. Ещё бы: желаемое назначение в прославленное соединение, должность, которая играла большую роль в его карьерных планах, о которой мечтали многие, но удалось только Петру. Судьба благоволила Полипову, раз за разом подкидывала удачные обстоятельства.

Первые шаги на жизненном пути Пети Полипова складывались проще и иначе, без какой-либо связи с военным делом. Родился 25 октября 1907 года, в Перми. Отец, Пётр Митрофанович, купец средней руки, держал магазин в городе и ещё множество мелких лавочек в губернии. Матушка, Екатерина Венедиктовна, вела чинную жизнь домашней хозяйки. Дальнейшая судьба маленького Пети выглядела ровной, понятной и безоблачной — учеба в гимназии, работа в лавке, наследник и продолжатель семейного дела, всё как по маслу. Семнадцатый год, перевернул прежние надежды, чаяния и мечты, изменил и жизненный путь страны, и отдельно взятой семьи Полиповых.

Февральские перемены Пете казались праздничными и захватывающе интересными. Шумные митинги, выступления ораторов, полощущиеся на ветру флаги, суровые песни. Это привлекало и увлекало юного гимназиста. Петя с удовольствием убегал из гимназии, чтобы окунуться в водоворот страстей и событий. Пётр Митрофанович нацепил на лацкан пальто красный бант и называл себя сторонником революции. Он проникся идеями построения нового, светлого общества, в котором купцы и лавочники займут достойное место, встав у руля управления государством.

— Кто кормит эту страну? — вещал он дома — Мы! Купцы! Кто одевает, развивает, вкладывает средства в технический прогресс? Тоже мы, торговцы! Мы знаем, как организовать своё дело, не чураемся новинок, а нас не допускают к Думе, к изданию законов, к управлению! Но, сейчас всё изменится! И мы, торговое сословие, себя ещё покажем!!!«. Полипов старший даже избирался, и хотя не набрал нужного количества голосов, нисколько не отчаялся, свято веря, что скоро придёт его время.

Дни бежали за днями, пришла весна, пролетело лето, наступила хмурая осень, но жизнь в стране становилась только хуже. День рождения Петеньки встретили непривычно тихо, гостей пришло мало и не было слышно весёлого смеха. Взрослые были поглощены думами и разговорами, а на именинника внимания обращали мало. Петенька не обижался, считал себя взрослым и ему было что послушать во взрослых разговорах. Праздник быстро закончился и гости разошлись по домам. Слишком уж суровое время наступило, никто не хотел засиживаться, опасаясь грабителей, почувствовавших небывалую, вольницу.

Вскоре Полиповы, как и остальные жители Перми, узнали о том, что в стране произошла ещё одна революция. И вновь всё закружилось, повторяя февраль: митинги и шествия, ораторы и агитаторы, флаги и транспаранты. Пётр Митрофанович снял и убрал красный бант и о недавних революционных взглядах, даже не вспоминал. А через некоторое время, взрослые стали