получали одну доску, то теперь, благодаря циркулярной пиле на приводе водяной мельницы удалось значительно повысить эффективность этого занятия. Доски дешевеют с каждым днем, чему безумно рады десятки, а то и сотни строек, начавшихся в эти два месяца по всей округе.

Наконец, когда все важные места на маршруте Новгород-Борки были посещены, мы добрались до пункта назначения. Постовые, узнав нас, спешно подняли шлагбаум и, добродушно улыбаясь, приводили взглядами. Подкованные копыта вновь зацокали по камню, которым была выложена главная улица поселка и вскоре нашему взору открылись последствия случившегося происшествия: угол второго этажа мануфактуры напрочь отсутствовал, словно его вырвал какой-то гигант. Когда мы приблизились, я заметил небольшой дымок, исходивший оттуда. Не нужно быть гением, чтобы понять, что тут явно что-то взорвалось, причем именно на том месте, где ранее находилась лаборатория Оскара.

Я не на шутку взволновался, хотя виду старался не подавать. Возле здания мануфактуры, задумчиво и в растерянности почесывая головы, толпилось несколько человек. Я узнал их, это была команда Оскара. Среди них я заметил и самого горе-химика, который с таким же недоумением глазел по сторонам. Заметив меня, Оскар обрадованно подпрыгнул и устремился навстречу.

— Господа, если вы не совершили большого открытия, я спешу сообщить вам, что вы знатно обделались! — Стараясь придать серьезности своим словам, начал я. В целом, узнав об отсутствии жертв, я не был настроен на санкции в сторону Оскара и его людей, однако они, похоже, были готовы потерпеть наказание.

— Господин-государь, как жеш сие стряслось ты мы ж и не ведаем! — Залепетал паренек родом явно с южных рубежей некогда целой Руси. Оскар строго зыркнул в его сторону, от чего паренек виновато потупил взгляд.

— Герр государь, — Подбирая слова, начал он. — Мануфактура продолжает работать, сие… Неприятность не есть помешать работе. — Датчанин старался как можно деликатнее подобрать слова, однако я лишь положил руку ему на плечо.

— Не нужно оправданий, друг мой, — С улыбкой произнес я. — Вам удалось выяснить причину взрыва?

— Да… То есть не совсем, — Оскар явно растерялся и не мог подобрать слов.

— Да шо ж там, думать то, господин государь, — Снова влез тот парень. Нет, явно недалеко от великого княжества Литовского он родом, говор так и бьет по ушам. — Энтот немец-то ваш взял, да на добро сало бурду свою полил. А то ж грех, княже. Ну, добрую еду то портить! Вот Господь и осерчал видать. Эх, знамо не пришибло никого. — Парень достал из под рубахи крест и истово перекрестился. — Вот она, сила-то православная! — обратился он к Оскару. — Даже на вас, еретиков литинян милосердия не жалеет.

— Отставить излишнюю религиозность. — Строго произнес я, чем вызвал облегченную улыбку католика. — И вообще, при чем тут сало? — Задал я повисший вопрос.

— Ну как же ш, господин государь… — Снова запел свою монотонную песню паренек.

— Я тебя уже услышал, — Еще раз обратился я к нему. — А сейчас я хочу послушать господина Ларсена.

— Благодарю, господин государь, — Коротко поклонился он. — Однако слова моего подмастерья не лишены смысла. — Еще не до конца познавший русский язык, датчанин то и дело переходил на понятный нам обоим германский. — То, что вы называете «сало», очень интересная вещь! Видите ли, прошлой ночью было непривычно прохладно, а в погребе так и вовсе — холодно. А сегодня утром господин… Брячислав, — Оскар с трудом выговорил имя своего помощника. — Решил трапезничать прямо на месте работы, что я не раз запрещал.

— Это правда? — Уточнил я у него.

— Ой та прямо-таки и не ел я сегодня утром там, — Не поднимая глаз, стал отговариваться он. — Я ж с сальца замерзшего только верхний кусочек сковырнул, да в сторонку отложил, ну больно противный он мне. Однако ж то на любителя. Вот например сосед мой, когда я ещё в Чернигове жил, так он и его с лихвой съедал. Правда он и вообще много чего съедал…

— Ближе к сути, Брячислав, — Недовольно выдохнул я.

— А, да, — Виновато пискнул он. — Так вот я его в сторонку отложил, а немец… — Он вдруг запнулся, глянув на Оскара. — Ну, в смысле господин Ларсен, видать перепутал чего, да жижу свою туда и ливанул… — Парень явно был готов продолжать свой рассказ во всех красках, однако я его остановил.

— Достаточно. Господин Ларсен, что вы добавили во… — Я на мгновение задумался. А во что, собственно? — Во внешнюю часть замерзшего сала, если можно так сказать.

— Селитряный кислота, господин государь. — Невозмутимо ответил он.

— А откуда вы его взяли? — Тут же спросил я.

— Это не очень простой процесс, — Вновь с трудом подбирал слова Оскар, но теперь уже не из-за плохого знания языка, а потому, что в принципе в области химии в данный момент не так много терминов. — Но я получаю ее здесь, смешивая некоторые элементы. Ну, то есть получал.

— Хорошо, ты случайно вылил эту кислоту на сало, а что потом?

— Потом я заметил, что началась какая-то странная реакция. Не просто поедание, как обычно делает кислота, а нечто иное. — Оскар задумался, явно на мгновение уйдя в себя.

— И что же в итоге получилось? — Задал я, надеюсь, завершающий вопрос.

— Когда реакция закончилась, я заметил, что получилась какая-то новая жидкость. Как масло, однако тяжелее, без цвета и без запаха. Тогда я решил повторить опыт, но уже в большем количестве. Мне стало интересно, что же это за новое вещество. У меня получилась большая стеклянная колба в четверть пуда весом. Я стал думать, что делать дальше и уже поставил колбу на спиртовую горелку, как вдруг все, кто находился в комнате, стали плохо себя чувствовать. И я в том числе.

— И тогда вы спешно покинули лабораторию? — Не стесняясь нового слова, спросил я.

— Да, вот только мы так спешили, что забыли открыть окно, а возвращаться туда никто не хотел.

— И что же вы решили тогда?

— Мы подумали, что нужно открыть окно снаружи. — Пожал плечами Оскар. — Нашли большую палку, толкнул створки…

— Но колба находилась прямо напротив окна, — Догадался я.

— Э… Ну да. — Почесал голову датчанин. — Господин государь, вы считаете, что новая жидкость в столь небольшом количестве взорвалась так сильно, просто упав со стола, — Оскар в последней фразе перешел на шепот, дабы раньше времени не пугать впечатлительные умы.

— Знаете, Господин Ларсен. Вы, сами того не подозревая, сделали большое открытие — Улыбаясь, протянул я. — Научный прогресс, он же как дикий пес.

— То есть как? — Округлив глаза, спросил он.

— Не стоит его бояться, иначе он вас убьет. Впрочем, он может убивать и бесстрашных, если они