Всё получилось.

И если вдруг из-за стресса что-то случится… Если происходящее сейчас отразиться на моем малыше, то я этого просто не переживу. А Демид… Его я лично придушу за это.

Плевать, что я врач и должна спасать жизни.

Плевать, что он не знает.

Лучше Демиду оставить меня в покое, если он не хочет знать, на что способна мать для защиты собственного ребёнка. Ни один его конкурент не смог бы сделать то, на что готова я.

– А Левенко где? – в ординаторскую заглядывает медсестра. – У нас острый аппендицит привезли.

– Насколько острый? – обычно есть несколько часов в запасе.

– Подростки – идиоты, вот насколько острый! Операционную уже готовят.

– Я возьму, если нет других пациентов.

– Как хочешь. Серафима говорила, чтобы тебя не слишком нагружали.

– Я в порядке.

Забота замглава приятная и, чуточку, воодушевляющая. Она точно не даст меня в обиду, я в этом уверена. Костенко лично Демида отправит на все стороны, если тот начнёт качать права.

На секунду меня передёргивает от мысли, что муж приехал сюда не один. Вдруг решил уколоть ещё одним способом. И теперь Мариса будет стоять на учёте именно в нашей больнице?

Плевать.

Не мне её вести, пусть хоть каждый день сюда катается.

Я не позволю Демиду вмешиваться в мою жизнь, а тем более влиять на мою работу. Я люблю эту больницу, я хотела работать именно здесь. И я буду, чтобы Юсупов не надумал.

Развестись.

Пустить слухи о моем новом романе.

И никаких вопросов по поводу беременности не будет.

Только у сильно любопытных, которые попытаются узнать срок.

Но – это потом.

Всё потом.

А пока я погружаюсь в привычный мир. Скальпель, зажим, запах дезинфектора и спирта. Руки делают всё на автомате, в голове абсолютная, волшебная пустота. Никаких лишних мыслей, только заученные строчки из учебника.

Кто-то из медсестер шепотом делится, какую глупость натворил наш пациент. Два дня мучался с болями, решил, что это отходняк после вечеринок. Закидывался обезболивающим, а родители решили, что он так в универ не хочет идти

Несмотря на все проблемы, операция проходит без особых осложнений. Медсестра пересчитывает тампоны, и мне вдруг хочется её поторопить. Едва не прикрикиваю, когда пересчитывают второй раз.

Потому что меня начинает тошнить. Посторонние запахи слишком сильно обволакивают, вызывая приступ. И когда всё заканчивается, я едва не бегом отправляюсь в уборную.

«Никакого токсикоза на работе, малыш, пожалуйста».

Если я лишусь операций – не знаю, чем буду очищать голову потом. Как смогу отвлечься. Но и с таким состоянием оперировать людей опасно. Остается надеяться, что скоро это закончится.

И я не стану той несчастной, которую штормит до самых родов.

Я тут же лезу в интернет, пытаясь найти варианты, как можно избавиться от тошноты. Ватные диски с приятным запахом? Лимонная вода? Кушать или идти к пациентам с пустым желудком?

– Прошу прощения.

Не поднимаю головы, натыкаясь на кого-то в коридоре. Не отрываю взгляда, перечитываю рецепт лимонада, который должен помочь. Надо ещё у сотрудниц спросить, у многих уже дети есть, у некоторых – внуки.

Я не сразу понимаю, что не могу двигаться, настолько погрузилась в советы. Дергаю халат, думая, что за что-то зацепилась. А после поднимаю взгляд, каменея.

Ну что за жизнь?

– Демид, какой сюрприз, – четко и без лишних эмоций, с хладнокровием. Могу гордиться тем, как спокойно реагирую на мужа. Бывшего мужа? Будущего бывшего мужа? – Отпусти меня.

– Я тебя искал.

– Рада за тебя. Но у меня работа, не могу уделить тебе время. Хорошего дня.

– Нет, – муж чеканит, сжимая мою руку. – Ты поговоришь со мной сейчас. Это касается нашего развода.

– Отлично. Чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше.

Холодная голова.

Никаких эмоций.

Только так больно видеть, как Демид спокойно кивает. Ни капли чувств в его взгляде, сплошная пустота. А меня в вакуум затягивает, выталкивает воздух из легких, сжимает до хруста костей.

Я не помню, как мы добираемся до ординаторской. Там никого нет, и я выдыхаю, что нет посторонних слушателей моей личной драмы.

Я жду, пока Демид скажет хоть что-то. Мне так хочется кричать! Но все слова вязнут в горле, пережимая голосовые связки. Вместо разговоров я смотрю на мужа.

На нём темно-синий костюм, один из моих любимых. Расстегнутый воротник, никакого галстука. По привычке тянет поправить его пиджак, стряхнуть несуществующие пылинки.

Но я сжимаю пальцы в кулак, отворачиваясь.

– Подпиши, – Демид бросает бумаги на стол. – После этого подадим на развод.

– Что это?

– Брачный договор. Так будет проще, никакой возни с распределением имущества. Всё четко и быстро.

– Быстро – это главное.

Быстро это никаких месяцев волокиты, ни шанса на то, что Демид узнает о моей беременности. Я не верю, что мужчина потянет меня на аборт силой, но знать ему тоже не следует.

Я не хочу с ним больше видеться.

Даже раз в месяц для встреч с ребенком.

Нет, Демид отказался от этого права сам.

Я поднимаю бумаги, пробегая взглядом по строчкам. Первые несколько страниц – набор сотни определений, ничего конкретного. Да и юрист из меня никакой, но я читаю. Выигрываю несколько лишних секунд, чтобы собраться.

Сбросить оцепенение от того, что Демид внимательно следит за каждым моим движением. Будто даже не моргает, его взгляд не отлипает от меня.

Чего ты хочешь, любимый?

Зачем так смотришь на меня?

Смотри, я не сломалась! Спокойно живу с тем, что ты променял меня на мою подругу. Не плачу и уж тем более не хочу тебя вернуть. Стойко выдерживаю всё, что ты вывалил на меня.

– Погоди, – хмурюсь, добираясь до главного. – Ты хочешь, чтобы я отказалась от всего? Ни на что не претендовала?

– Именно. Всё остается мне, а ты сваливаешь.

– Бред, Юсупов. Я не буду это подписывать. Давай начнем с того, что я тоже вкладывала деньги в нашу квартиру. И тем более, акции нам дарил мой отец на свадьбу. Я не отдам их тебе.

– Я не требую компенсации ремонта, который делал твоей матери. И оплаты твоего обучения. Равнозначный обмен, Лиза. Подписывай.

– Или?

– Или я протащу тебя по всем судам. Итог будет тот же. Ты останешься без всего, а в придачу будешь вся в долгах перед моими адвокатами. Хочешь этого? Я устрою.

– Убирайся,