— Так, попривыкать и потом можно! Сейчас бы, стал быть, поесть не мешало… Специально голодом себя морил, чтобы всё с вашего стола попробовать. Пусть Его Безгрешие и упросил кангана Звейницилла не травить Вас раньше времени, но вдруг какой пакостник задумал плохое? Лучше я на суд Даркана Вершителя отправлюсь, чем Ваше Милосердие потом животом мучиться будет из-за моего недогляда!

— Что? Вот, прям, всё-всё будешь? Я видел, сколько блюд слуги нанесли. Не лопнешь?

— Конечно, всё! Особенно вино часто травят. Иногда даже без причины само портится! Я тут с одним дружком встретился, и решили мы отметить сие знаменательное событие. Сели в корчме у Супулуса и не успели первый кувшинчик вина оприходовать, — развёл он в сторону руки, показывая немаленький объём сосуда, — как ноги отказывать начали… Страшное дело, скажу я Вам, ри Ликкарт! Перепугались с дружком не на шутку!

— И что дальше?

— Не помню… Думали вторым кувшином ноги поправить, так и голову отшибло начисто. Во, сколько отравы в нём образовалось! Не иначе, сам Хирг Двуликий подсыпает заразу, глумясь над приличными людьми! Так что, вино буду пробовать в первую очередь!

— Ладно! Уговорил! — рассмеялся я, оценив незатейливую хитрость пройдохи. — Пойдём уже, дегустатор, к столу!

— Что за слово? Приличное или ругаться им можно?

— Дегустатор? Это, братец, профессия такая. Ест человек, что ни принесут, а ему за это деньги платят.

— Очень хорошая работёнка! Мне б вот так — работал бы без выходных и ещё ночью подрабатывал! Обязательно позовите, если впотьмах пустая кишка звенеть начнёт!

Что ни говори, а хватило нам обоим этого гастрономического роскошества не только наесться, но и основательно пережрать. Невозможно удержаться было, когда одно блюдо вкуснее другого! Натуральные, с ароматными незнакомыми мне специями разжигающими аппетит, яства просто таяли во рту! Как не лопнул — сам не понимаю!

Наверное, повезло, что сморил сон. Сегодня просто спал, не видя сновидений, наслаждаясь мягкостью перины и лёгкостью пушистого одеяла, пахнущего свежими луговыми травами… Благодать!

8. Знакомство с родителями

Утром разбудил Патлок, принёсший лёгкий завтрак.

— Ри Ликкарт, — поздоровавшись, серьёзно начал он. — Его Безгрешность прислал весточку, что Ваши родители скоро будут. Значится, надо умываться, потрапезничать и привести себя в порядок.

Сон как рукой сняло! Очередной экзамен вот-вот начнётся, а я тюленем разлёживаюсь! Вскочил с кровати, потянулся и неожиданно для себя, упав на пол, стал делать отжимания от него сначала двумя руками, а потом каждой по отдельности. Что-то новенькое! В прошлом теле пошёл бы крепкий чай заваривать, даже не помышляя о зарядке, а тут… Явно Ликкартова привычка, которую неосознанно повторил. Не скрою — привычка замечательная и нужно вбить её в свои мозги крепко, чтобы поддерживать в приличном физическом состоянии «дар богов», но сколько вот таких вещей ещё припасено? Надо больше контроля, а то пырну кого-нибудь ножом или кошелёк сопру и доказывай потом, что это не я, а нездоровые наклонности Ликкарта Ладомолиуса. Я теперь это… Я! Со всей ответственностью за каждый прожитый день, за каждый поступок и за каждое слово!

Минут пятнадцать на разминку, полчаса на прихорашивание и на большую кружку крепкого, сладкого кофе, которым замечательно запивался набор из нескольких бутербродов и сдобных булочек с вареньем неизвестного происхождения.

— План наших действий? — откинувшись от стола, спросил я Патлока.

— Так, Ваш Милсердие, тут какие планы ни строй, а с родителями разговаривать всегда не понятно, как оно обернётся. С моими — так точно! Это с простыми борга, а Ваши познатнее и поумнее будут, поэтому плюньте на всё и ведите себя, как раньше привыкли, — ответил Болтун, невозмутимо запихивая в рот очередной кусок булки с вареньем.

— Как раньше? А от сегодняшнего, что? Сильно в поведении отличаюсь?

— Лично знаком не был, как помните, но слухами земля питается. Что про Вас слышал, всё говорит, что спуску слугам не давали… Да что там слугам?! Не с каждым фарандом здоровались, если, конечно, не хотели его в свои тёмные делишки вовлечь. Оно и понятно — высокий ридган не чета остальным. Я ж, общаясь с Вами, только хорошее, душевное отношение вижу, словно с равным разговариваете. Благодарен за такое, Ваш Милсердие, безмерно, но люди, какого бы сословия ни были, всегда настораживаются от резких перемен. Учтите на будущее.

— Встать! — рявкнул я. — Расселся, животное, за господским столом, ещё и поучаешь!

Поперхнувшись очередным куском завтрака, Болтун вскочил, вытянувшись по стойке смирно.

— Ну, как? Похоже? — уже спокойным голосом поинтересовался у слуги.

— Ох, ри Ликкарт! — облегчённо кивнул Патлок. — Вот, прям, очень похоже! Вы ж предупреждайте в следующий раз, когда на мне потренироваться захотите… Чуть не подавился с испугу.

— Отлично. Чего встал? Доедай, проглот, недоеденное… Сам-то, чего думаешь насчёт перемен в моём характере?

— Мне думать, Ваш Милсердие, много нельзя. Присмер Жанир сказал, что сильно на Вас встреча с Дарканом Вершителем во время Дороги Хирга и отравления повлияла, и я ему верю. Нравитесь Вы мне — чего скрывать, поэтому помогу чем смогу не только по приказу, но и от чистого сердца. Если ляпну чегось не того — уж извините Болтуна.

— Нормально, дружище. Расслабься. Чего ещё Безгрешие тебе приказал?

— Присутствовать на встрече семейства Ладомолиусов. На каждой из них по заведённым правилам должен быть хотя бы один тюремщик, так что вопросов не возникнет.

— Понял… Тогда и у меня к тебе просьба. Прав Жанир — сильно меня последние события по голове шибанули. Ищу пока себя нового, поэтому могу не то «ляпать». Нехорошо получается! Если во время встречи почувствуешь, что не туда свернул в словах или поведении, то дай знак незаметный… Ухо потереби, например.

— Ха! Ри Ликкарт! Вот ежели не знал бы Вас лично, то решил бы, что Вы с Его Безгрешностью в одном храме службы несёте! Он мне точно о том же приказал Вам сообщить! Даже с ухом угадали!

— Господин Ликкарт Ладомолиус, — прервал наш разговор, появившийся в дверях мужчина, — прибыли ренгафар Венцим Ладомолиус с супругой ри Литарией! Изволят встречи с Вами.

Вот и начинается…

Та же комната несколько минут спустя. Патлок скромно примостился в углу, а я рассматриваю теперь уже своих родителей, которые вошли молча, по-хозяйски усевшись за стол.

Отец Венцим Ладомолиус. Мощный мужик с роскошной седой шевелюрой, собранной на затылке в «конский хвост». Лицо слегка грубоватое, словно вырезанное из куска дерева. Насупленные брови, сжатые губы. Не исключаю, что борется с желанием дать мне по шее.

Мать Литария. Она не просто красива, она — шикарна! Распущенные медные волосы перехвачены на голове