— Да ну вас, — махнул рукой Гайер, — маловероятно.

Майор Бауэр задумался.

— Непременно выясните, кто из наших знакомцев служил в армии или поддерживал какие-либо контакты с воинскими частями. И свяжитесь с соответствующими инстанциями.

Гайер отдал необходимые распоряжения.

— Далее. Нам позарез нужен этот Д. Б. Мы должны установить, знал ли он о беременности.

— А доктор Браун? Может, он что-то знает?

— Едва ли. Иначе наверняка бы что-нибудь сказал. Ведь как врач он не может не знать, что такие вещи мы определяем в два счета. С какой же стати ему молчать?

— А я вот не уверен, — возразил Гайер. — Он и утаил много чего, и вообще — переврал. Вся надежда, что наши ростокские коллеги умеют работать оперативно.

— Думаю, что умеют. Если этот Д. Б. существует в природе, нам очень скоро о нем сообщат.

— А по поводу мотива хоть что-то прояснилось? — обратился к майору Вендланд.

— Нет, — ответил Бауэр, — пока ничего. Смерть девушки кажется бессмысленной. Убита в лаборатории, где ей было совершенно нечего делать. Бросает свой пост во втором отделении, хотя все, как один, твердят о ее дисциплинированности. Что ей понадобилось в лаборатории? Перед этим ей звонил по телефону какой-то мужчина. Не он ли вызвал ее в лабораторию? Кто он? Вдобавок обнаруживается, что она была беременна. На этой почве у нас еще случаются убийства?

— Конечно, нет, — сказал Вендланд.

Обер-лейтенант Гайер думал о своем разговоре с Рози Хайдеке. Вспыльчивость и насилие порой ходят рука об руку. К тому же Браун солгал, утверждая, что едва знаком с Лорой Гальбах и в парке встретил ее чисто случайно. Но идти на поводу у предвзятого мнения Гайер не хотел.

— А материалы по РМ-089, те, что лежат в запертом шкафу, не имеют отношения к убийству? — спросил он, чтобы отвлечься от этих мыслей.

— Как там насчет следов?

Обер-лейтенант взял со стола шефа бумаги. Он их уже просмотрел и предположительно важные факты пометил на полях красными крестиками, а против неясных мест наставил множество вопросов. Так он привык работать, чтобы мало-мальски сократить огромное количество бумаг, в которых можно было попросту захлебнуться.

— По всей лаборатории масса отпечатков пальцев, — подытожил он. — Их обладатели нам известны, все они работают в этой лаборатории. Только на двери в парк изнутри и снаружи найдены «пальчики» неизвестного нам лица. Это факт номер один. Далее, представляется важным высказывание лаборантки, что кто-то пользовался фотостатом. Вероятно, копировал документацию на РМ-089, взяв ее из шкафа. К такому выводу нас подводит заявление старшего врача Бергера, что отчеты об экспериментах лежат не в том порядке. Он точно помнит, поскольку накануне вечером сам забрал оттуда часть материалов, чтобы еще раз проработать их дома, прежде всего с точки зрения химических аспектов — он ведь в настоящее время готовит патентные заявки. Итак, он вынул часть бумаг, отобрал нужные страницы, а остальные подколол в конец. Мы же нашли все страницы лежащими по порядку номеров. Значит, материалами кто-то пользовался, и перед нами явное хозяйственное нарушение. Впрочем, ввиду полного отсутствия формул толку от фотокопий не будет. Случайность, а быть может, счастливое обстоятельство. Отдельные компоненты там упомянуты, но состав РМ-089 воспроизвести невозможно. Остается ответить на вопрос: причастна ли Лора Гальбах к этому правонарушению, или она спугнула преступника случайно, или же у нее были подозрения и она легкомысленно решила проверить их на собственный страх и риск? Пока мы этого не знаем. Ясно, на мой взгляд, только одно: тут действовал не новичок.

Гайер замолчал, перелистывая бумаги. Версия у него никак не складывалась. Майор выслушал рапорт подчиненного без единого слова. Мозг его напряженно работал. Зная мотив, можно сузить крут подозреваемых. Экономическое преступление — в этом он почти уверен. Но кто убийца? А может, все-таки ревность, обманутая любовь?

— Есть еще одна возможность логически объяснить убийство, — сказал он, прерывая молчание. — Допустим, документы копировала сама Лора Гальбах. По поручению «телефониста». Это был чуть ли не последний шанс заработать на РМ-089, так как утром уже состоялось клиническое испытание. О нем многие знали, и Гальбах в том числе. Ведь оперированный пациент лежит во втором отделении. Позднее наш незнакомец подошел к парковой двери лаборатории, где и оставил «пальчики». Гальбах передала ему пленки, а тем самым ее миссия, видимо, была завершена. Вспыхнула ссора, может, из-за вознаграждения, а может, из-за того, что он просто-напросто сделал ее своим орудием и бросил. Вспомните о беременности. Тогда он схватился за оружие. Я тоже уверен, что тут действовал не новичок, а самый настоящий профессионал.

— Звучит вполне правдоподобно, товарищ майор, только ведь еще и доказать надо. А теперь позвольте мне откланяться.

Судебный медик ушел. Гайер проводил Вендланда взглядом, но мыслями был очень далеко отсюда. Версия шефа ему не нравилась. Все, что он до сих пор слышал о Лоре Гальбах, противоречит допущению о ее причастности к подобным махинациям. Разве что преступник играл некую роль в ее личной жизни?

— Но, товарищ майор, — сказал он, когда за доктором Вендландом закрылась дверь, — я все же не могу с вами полностью согласиться. Кое-что тут никак не сходится.

Майор Бауэр улыбнулся. Теперь обер-лейтенант анализировал всерьез, искал слабые места. Он был хоть и молод, но весьма критичен и высказывал свое мнение, только опровергнув один за другим все аргументы.

— Не сходится? Что же именно?

— Странно, что никто не слыхал выстрела. Ночью, в больнице, где стул упадет — и то половину пациентов перебудит. Значит, пистолет был с глушителем, иного объяснения нет. В таком случае убийца — матерый волк, изначально готовый прибегнуть к оружию. С другой стороны, он почему-то оставляет отпечатки пальцев на дверной ручке. Это же явный и глупый просчет, отнюдь не свидетельствующий о его опытности. Вот вам первое противоречие.

Майор еще шире расплылся в улыбке.

— Тут могут быть два варианта, — сказал он. — Первый. Отпечатки пальцев действительно принадлежат преступнику. Открывая дверь, чтобы войти в лабораторию, и снова закрывая ее за собой, он даже не предполагал, что поссорится с Гальбах, а, напротив, рассчитывал на полюбовное завершение гешефта. И второй, более вероятный вариант: отпечатки оставил совсем другой человек, абсолютно не причастный к нашему делу.

— Если справедливо ваше первое допущение, то я бы на его месте хотя бы вытер потом ручку, — сказал Гайер.

— К счастью, убийцы не проходят обучения в школе полиции, — отпарировал Бауэр.

Криминалистам покуда не удалось выстроить цепочку умозаключений. Материала много, а вот мотив, данные по идентификации преступника, роль Лоры Гальбах —