так бы и треснула по башке за такую дрессуру! Ничего же не понятно! Но в ответ кивнула и заняла воинственную стойку. С вызовом посмотрела на чудовище и выставила вперед свой маленький меч. — Ох, — иронично вздохнул и рассмеялся. Казалось, что он решил просто развлечься с глупой управляемой куклой, а не урок по ведению боя давал. Я злилась все больше, но терпела и ждала, когда же лохмач навеселится и займется делом.

— Ладно, — отставил любимую бутылку, отодвинул стол, чтобы расчистить пространство и подошел ко мне на расстояние вытянутой руки. — Попробуй меня хотя бы поцарапать, — развел руки в стороны, подставляя всего себя вместо тренировочной груши.

Я коварно улыбнулась. Не попасть в эту громадину невозможно. Так что я совершила первый выпад с чувством неоспоримой победы над противником. Целилась в руку, а разрезала лишь воздух и сама едва не рухнула ничком, а Сай будто бы и не сдвинулся с места. Как так?!

Не хотелось опозориться и показаться совсем уж слабой. Поэтому я собрала все силы в кулак и налетела на чудовище, но он настолько ловко перехватил мое запястье, что я не поняла, как это случилось.

— Давай еще. Целься в сердце, — прижал мою руку, сжимающую кинжал, к своей горячей груди. С дуру я подняла на него взгляд и замерла, улетая в глубину ярко-желтых бесконечно прекрасных звериных глаз. Черные зрачки медленно расширялись, затапливая радужку тьмой. Потусторонний блеск пугал и манил одновременно. За несколько глубоких наших обоюдных вдохов, внутри меня развернулась настоящая огненная буря. Я испугалась того, чего захотело мое тело — затрепетало, взмокло и чуть не раскрылось навстречу огромному чудовищу. Я ужаснулась дикому желанию прикоснуться губами к звериной морде и только собралась отстраниться, как Сай прижался к моему боку каменным возбуждением.

Нет! Я не должна поддаваться неожиданным порывам чувств. Это может все испортить. Не для того я чудом выжила в лесу, чтобы развлекаться с его хозяином. Да и что он обо мне подумает, если спущу тайные желания с петель?

Отскочила, оттолкнувшись от обнаженного торса и показалось, что чудовище стало шире в плечах. В звериных глазах резко сузились зрачки, выдавая животную сущность, которой стоило бояться. Наверное, ему достаточно одного удара, чтобы убить меня на месте. Но вместо этого он сделал шаг вперед, наклонился и рычащим голосом шепнул мне на ухо:

— Нападай, Синти, представь, что перед тобой не я, а Люций. Выпусти ярость наружу.

Прислушавшись к совету чудища, я вздернула подбородок и нашла надежную опору. Подтянула к себе локоть, чтобы совершить резкий выпад и попыталась представить лицо бывшего. Я помнила каждую черточку, каждую впадинку и изгибы манящих губ. И вот уже через мгновение смотрела на подлую рожу Люция. Вся та глупая безудержная любовь должна сейчас превратиться в ярость, но рука отчего-то дрогнула. Показалось, что кинжал стал непреодолимо тяжелым, почти неподъемным. Время шло, а я все никак не могла совладать с эмоциями.

Мужчина приблизился и мягко забрал оружие, не встретив никакого сопротивления. Обхватил меня за талию и замурлыкал мелодию, похожую на колыбельную. Заворожил, укутывая памятью тех дней, когда я была по-настоящему счастлива. Закружил меня в медленном танце, а наваждение все не проходило. Я видела перед собой любимого, и он смотрел на меня с нескрываемым обожанием. Приятное тепло разлилось по телу и уже не удержать в груди заполошное сердце. Где-то на задворках сознания разум подсказывал, что Люций отныне мой самый главный враг. Я желала порвать его на куски, растоптать, убить, но не могла… Предательское тело протестовало, тянулось к нему за недостающей лаской. Истосковалось по самозабвенным поцелуям. Веки отяжелели, погружая меня в темноту фантазии. Ладонью прошлась по крепкой груди, коснулась широкой шеи и запуталась пальцами в густых волосах. Вдох-выдох, вдох-выдох, не выдержала, потянулась к губам, позволяя горячему языку завладеть моим ртом.

Сильные руки подхватили под ягодицы, и я страстно овила его ногами, прижимаясь самой чувствительной точкой к выпирающей ширинке. Заерзала и поднялась выше, чтобы быть ближе к губам. От поцелуя, который превратился в безумный водоворот витиеватых сплетений, участилось дыхание. Дрожь возбуждения сгустилась внизу живота, куда упиралось каменно-твердое намерение.

Он в два шага преодолел расстояние от стола до кровати и уложил меня спиной на постель. Только тогда я распахнула глаза и увидела перед собой не красивое лицо инквизитора, а страшную морду чудовища. Он нависал надо мной исполинской горой, и казалось, вот-вот раздавит. Прошелся кончиком шершавого языка по контуру моей скулы, от чего кожа покрылась мурашками. Я окончательно пришла в себя, когда животное задрало мне юбку и облизало шею от мочки уха до ключицы. Стоило представить, как отдаюсь чудищу и страх подхлестнул попятиться назад и врезаться спиной в стену.

Он убрал от меня руки и посмотрел прямо в глаза. Оскалился в ухмылке.

— Ничего не получится. Ты все еще его любишь и не сможешь убить. Бессмысленно учить тебя бою, — махнул на меня рукой и вернулся в бутылке с настойкой. Положил на стол клинок и шумно отпил. — Тебе лучше уйти и начать новую жизнь в другом городе, — полоснул словами по сердцу и заставил в страхе подскочить с места.

— Не правда! Я не люблю его! Честно. Я хочу отомстить, — принялась оправдываться, расправляя юбку. Черт меня дернул поддаться соблазну!

— Тебе лучше уйти, — повторил с холодом в голосе.

— Ты гонишь меня? — осенило обидной догадкой.

Он не ответил, а просто указал на дверь. Ах вот как! И почему все мужики такие мудаки?!

Разъяренной фурией я вылетела из хижины и побежала, куда глаза глядят, а вслед за мной бросился верный волк.

Глава 11

Я брела в дебрях леса и плакала от обиды и злости на саму себя. Эгри в унисон поскуливал и периодически терся шерсткой о мой бок.

— Иди к нему, милый, оставь меня, — отчаянно шептала волку, но он не собирался бросать беспомощную девушку одну в лесу, в отличие от хозяина, что выгнал меня из дома. Так и знала, что любое проявление близости закончится плачевно. Но в главном Сай прав. Я проявила слабость перед образом инквизитора, а этого допускать нельзя. Как я его убью, если млею от одного лишь воспоминания о нем? Стыдобище! Нельзя любить мужчину, который втоптал тебя в грязь. Должна же быть хоть какая-то гордость!

Выйдя на солнечную поляну, я продолжала себя линчевать. Высокая трава приятно шуршала на ветру. Вкусно пахло цветами, над которыми кружили неугомонные шмели. Природа