будет. А деньги будут, бери и покупай, что тебе нужно.

И опять молчит молодой атаман. Горохов понимает, если человеку что-то выгодно, но он не соглашается на предложение, значит на то есть причина. Причина? Какая? Кто-то предлагает ему что-то более выгодное? Исключено! Никто из нормальных водоискателей не пойдёт в эти бедные водой и опасные места. Значит… Значит оценивает риски, значит атаман чего-то побаивается. Чего? Вернее, кого? И инженер продолжает убеждать:

- Ну, а если сложится так, что воды тут будет мало, или её будет в достатке и я её выкачаю, на твоей земле останутся скважины. Тридцатиметровые скважины. Понимаешь, атаман? А это значит, что в одной из них всегда будет собираться чистая вода, двести или триста литров в день всё равно у тебя будет. Пусть даже всего

двести, но это будет настоящая вода, а не то, что ты пьёшь сейчас, -

для убедительности Горохов поболтал невкусный чай в обколотой чашке. – Хочешь, продавай её в Полазну, хочешь, сам пей.

- Да, дело конечно неплохое… - начал Еремей.

Но Горохов даже не взглянул в его сторону, он ждал ответа атамана. И тот, поставив чашку на войлок, заговорил, чуть наклонившись к инженеру:

- Легко согласиться с тобой, инженер, посулы, посулы… Разве устоишь перед твоими обещаниями: Медикаменты, патроны, запчасти… А нам так много всего нужно, у меня поршневые на двух квадроциклах еле дышат, инжекторы на всех нужно менять, думаю наплевать на расход топлива, карбюраторы поставить, а ведь на всё деньги нужны, на всё… То, что я в город саранчу и рыбье масло продаю, так мне только на патроны, на самые нужные запчасти и на медикаменты впритык хватает...

- Вот, а когда я воду найду и выкачаю, скважины-то у тебя, на твоём кочевье останутся, ты ещё будешь из них двести литров воды в день продавать. – Сразу зацепился за его слова инженер.

- Да, буду, если дадут, - как-то зло отвечал атаман Лёва Василёк по прозвищу Ходи-Нога, Горохов не успел спросить кто это ему «даст», как он продолжил, - пять лет назад наша ватага могла выставить шестьдесят казаков, а сейчас и сорока не соберём, - он ещё больше наклонился к инженеру, - да и то, у двенадцати из них ещё и борода не растёт. Нас тут не трогают, потому что наше кочевье пустое, а появись тут вода… Ну, ладно, от казаков я от кого-то отобьюсь, с кем договорюсь, а что мне с этой сволочью из Полазны делать? А ведь они тут сразу объявятся, как только ты здесь суету со своими людьми наведёшь.

- Думаешь, появятся? – Спрашивает инженер.

Тут оба казака засмеялись, засмеялись невесело, стали брать свои чашки, делать большие глотки чая. И Еремей опять заговорил вперёд атамана:

- Эх, мил человек, сразу видно, что ты из далека. Ещё не понял, что вся Полазна бродягами и ворами набита. Сброд поганый со всей Камы там собрался. Вот приглядись, когда там будешь, там и баб-то почти нет, одни мужики, рабы, да боты-шалавы. И без малого все эти мужики там живут промыслом, в Пермь ходят за цветниной, а это дело опасное. По краю-то Перми весь металл собрали, весь, даже железяки, и чтобы найти хоть что-нибудь нужно в глубь идти, а в глубь города идти страшно, какой только подлости там не водится. Я по молодости туда хаживал, тех зверей видал, посмотрел гадов, так те были милахи добрые против нынешних зверей, в общем, погибель там сплошная. Вот… Они и промышляют чем могут, там, в Полазне-то самой, конечно, порядок, там Папа Дулин всех вот как держит, - старый казак показывает крепко сжатый кулак, - а тут, в степи, им интереса нет, понимаешь?

- Понимаю. Интереса нет - они сюда и не суются, - произнёс Горохов. – А появится интерес…

- Да… А как воду ты тут найдёшь? Думаешь не придут? – Спрашивает на сей раз Лёва Ходи-Нога.

- Значит думаете, как только узнают, так и придут? Ну… Может быть. – Неопределённо сказал инженер. – Может и придут.

Старый казак и молодой атаман смотрят на него и понять не могут, то ли не понимает инженер, то ли… Не боится, лихого народа?

- Вот и я про что… - Снова начинает шепелявить старый казак, - они придут к тебе, а ты придёшь к нам, мол, деньги получили, ну так защищайте, а у нас народа всего ничего… Чем мы тебе поможем?

Пацанами сопливыми?

Горохов его слушал и слушал, не перебивал, хотя у него уже было

готово новое предложение. Ещё в Березняках, когда он планировал

дело, этот вариант Горохов предусмотрительно рассматривал, моделируя разные ситуации, и когда казак замолчал он сказал:

- Хорошо, давайте так, вы разрешаете мне искать воду на вашей земле, и защищаете меня от степного люда и от даргов. А если придёт кто хоть из Полазны или ещё откуда, я разберусь с ними сам. Горожане вас касаться не будут, ваше дело дарги и казаки, ну и живность степная. Ну, что? Идёт?

Атаман и Еремей переглянулись, кажется такой оборот им пришёлся по душе. И видя, что они почти согласны, инженер произносит, как будто размышляя в слух:

- Правда, если я сам буду решать свои проблемы, то и затрат у меня будет больше, давайте тогда, я вам дам пять сотен до начала дела, как только буровую привезут, и ещё пять сотен, когда вода пойдёт. Согласись, атаман, так будет справедливо?

Лёва Ходи-Нога уже поднял руку, чтобы махнуть: «ладно». Но его опередил старый казак Еремей:

- Эй, инженер, накинь хоть ещё сотню. Пять сотенных сразу и шесть, когда вода польётся.

Горохов смотрит на него с улыбкой:

- О, а говорил, что казак, а не торгаш…

Еремей думал было обидеться, затряс свой синей губой, да тут атаман стал смеяться, и Горохов тоже, тогда и Еремей тоже начал посмеиваться.

- Ладно, будь, по-вашему, господа казаки, - сквозь смех соглашается инженер, - тысяча сто рублей с меня. Пять сотен плачу вперед.

Он протянул руку для рукопожатия атаману, а потом и старику. Да, они оба были довольны сделкой.

- Эй, Анна, - крикнул Лёва Василёк.

И сразу из-за полотняной стены появилась женщина с монисто:

- Чего вам?

- Давай