– Будет она дешевой или нет зависит вовсе не от меня, а от воображения архитектора. Клиент любит цветы, – напомнила я, глянув на Абрама, который наблюдал за нами, как за морскими свинками в коробке. – Он боготворит их. И, так, на секундочку, лотос лотосу рознь.

– И что ты предлагаешь, Николь? – вдруг спросил меня Абрам. Я удивилась, услышав свое имя. – Спроектировать здание в виде розового лотоса, а не белого?

Шутка повеселила многих. Инженеров и архитекторов даже заставила сплотиться! В разговор снова вмешался Стас и на сей раз к его словам, казалось, прислушались. На протяжении всего обсуждения я ловила на себе смеющиеся взгляды чертежников и не могла дождаться, когда вся эта болтовня подойдет к концу. Я старалась не поднимать глаз на Абрама, потому что одного взгляда на него было достаточно, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке. До этого собрания я почему-то думала, что поняла, в чем теперь заключалась моя работа. А теперь же вообще засомневалась в собственной здесь надобности.

– Ладно, на сегодня всё! – закончил наконец Абрам, спустя четыре с половиной часа обсуждений, в которых я больше не проронила ни слова. – Вы знаете, что делать! Зря времени не теряйте!

– Кстати! – громко объявил Арсений. – Если вдруг у кого-то возникнет желание приехать сюда завтра и помочь с новогодними украшениями, милости просим!

– Николь! – Абрам посмотрел на меня. – Зайди в мой кабинет. Всем хороших выходных!

К моему горлу поднялся горький комок. Точно такой же, как когда Юля сообщила о своем внезапном увольнении. От нелепости ситуации я обреченно усмехнулась.

– Кажется, теперь и я здесь ни к месту.

– О чем ты? – наклонился к моему столу Стас. – Думаешь, он собирается уволить тебя?

– По правде говоря, я уже не знаю, о чем думать. Но, когда босс вдруг вызывает к себе на ковер, это не есть хорошо.

– Не нагнетай! – улыбнулся Стас. – Он может уволить тебя только по одной причине: ты слишком красивая, а это чертовски невыносимо.

– Твои комплименты сейчас совершенно неуместны. Но спасибо, – сухо поблагодарила я, задвинув стул.

– Давай поспорим? – сел он на мой стол. – Если Грозный тебя не уволит, мы вместе поужинаем? Не свидание! – выставил он руки вперед. – А просто ужин двух коллег. А если вдруг уволит, в чем я очень сомневаюсь, мы сходим на настоящее, полноценное и со всеми вытекающими свидание?

– «Со всеми вытекающими»?

– Скромный поцелуй, перерастающий в огненную страсть, которая завершается бурным сексом! – веселился Стас. – Ты уже не будешь здесь работать, так что за домогательства на рабочем месте это считаться не будет!

– Уже то, что ты сидишь на моем столе и предлагаешь мне секс, считается домогательством!

Легонько ударив его пальцем по кончику носа, я направилась прямиком в кабинет агрессора. Я не верила, что Абрам уволит меня, но и недооценивать его тоже не могла. Всё в нем говорило о легкости в принятии решений. Рационален, прагматичен и ко всему прочему не способен к простому человеческому пониманию. Он с легкостью лишал людей работы, не беспокоился об их дальнейшей жизни и продолжал работать, как бульдозер, выкорчевывающий из-под себя землю.

Диана понимающе вздохнула, когда я остановилась у закрытой темной двери. Вот ещё один предвестник увольнения: жалость в глазах секретарши. Зайдя в кабинет, я вновь ощутила холод, который медленно пробирался под плотный воротник кашемирового свитера. Абрам сидел в кресле и молча указал мне на стул, что стоял напротив. В этот раз я присела.

– Слушаю, – начала я, почему-то решив, что если первое слово будет за мной, то мое подавленное настроение не будет столь заметным.

– Скажу честно, идею с лотосом я тоже воспринял в штыки. И точно так же я отношусь к ней и сейчас, но есть такое определение, как «вероятность».

– …Не поняла.

– Я хочу знать, какова вероятность того, что Анкура Хатри может заинтересовать эта идея – здание в виде лотоса? Очередная коробка, усыпанная стразами, ему не нужна. Он желает получить уникальный проект, которому нет аналогов, но, – плавно моргнул он, не сводя с меня глаз, – если он так боготворит цветы, какова вероятность того, что его новый отель может быть похожим на Храм Лотоса?

Черт возьми, а у него и правда было что-то общее с Томом Харди. Не то, что бы передо мной сидел его двойник, но какие-то детали…

– Что ты думаешь по этому поводу?

Я тряхнула головой, в которой на данный момент времени мысли крутились совершенно неуместные.

– Чтобы я могла что-то думать по этому поводу, мне нужно как минимум найти и почитать интервью с Хатри. О его любви к цветам я узнала из общей информации, которая была в папке. Но я уверена, что можно найти и больше деталей.

– А если узнать непосредственно у самого Анкура Хатри? – Абрам взметнул угловатую бровь и подпер большим и указательным пальцами нижнюю челюсть. – Это будет быстрее, надежнее и исключит любую ошибку.

На безымянном пальце не было кольца. Я не знаю, как долго мой взгляд определял эту простую истину, но меня бросило в жар от одной только мысли, что Абрам мог догадаться о моих мыслях.

– Ты можешь прямо сказать, что от меня требуется?

– Завтра вечером ты можешь посетить одно мероприятие. Оно светское, богатое, будет освещаться в СМИ. Хатри будет там в качестве гостя. Одна ты не пойдешь, с тобой будет Арсений.

– И что я буду там делать? Просто подойду к нему и спрошу, хочет ли он отель в виде лотоса?

– Хатри очень общительный мужчина. Он вежливый, внимательный, уважает традиции. Главная его слабость – любимая супруга, которая сопровождает его на всех светских раутах. Её мнение очень для него важно.

– В папке ничего об этом не было… Ты хочешь, чтобы я втерлась в доверие к его жене? И вытянула из нее информацию?

– Я хочу, чтобы ты увидела этих людей. Услышала, как они говорят, что они думают о каком-либо событии, проблеме – неважно. Если постараться, процент интересующей нас «вероятности» можно определить, даже не задавая вопрос напрямую. Глянув один раз на человека, ты ведь можешь примерно сказать, что он из себя представляет? – Абрам плавно моргнул. – И это не вопрос, а констатация факта.

Он поднялся с кресла, а моя же задница буквально приросла к стулу. Последние слова, что я сказала ему неделю назад в этом кабинете, безостановочно звучали в ушах.

– Что решила? – встал он прямо, опустив руки на спинку кресла. – Проверишь жизнеспособность своей идеи?

– Это была не моя