Шрифт:
Закладка:
– У-у-у!!! – снова вой.
– Да кого там, в грозу, заливает на улице? Или это бедняга так вопит со страху от грома и молний? – поморщилась девушка.
Аня привстала на кровати, чтобы выглянуть наружу. Через решётчатое окно на неё смотрели два огромных глаза на звериной морде. Но в этом взгляде чувствовалось и нечто человеческое, какая-то немая тоска. А ещё – неодолимое желание.
Этот зверь – он походил на волка. Только размером превосходил многократно. Длина его тела была со взрослого человека.
«Нет, волки такими огромными не бывают! – подумала Аня. – Местный сторожевой пёсик? Или очередной монстр?»
Зверь принюхался, жадно ноздрями ловя аромат девушки, и заскулил. Затем задрал голову и завыл, жалобно, протяжно.
«Бедняжка! Вон как убивается! Тоже кушать, наверное, хочет», – пожалела его горничная.
Зверь стал лапами скрестись о решётку, стараться зубами подцепить её. Зачем? В такое маленькое окошко не пролезть не то что ему, а даже более скромной, миниатюрной Ане.
«Уж не меня ли он и хочет скушать? – глядя на отчаянные попытки зверя оказаться по одну сторону решётки с ней, забеспокоилась девушка. – Да запросто! Не выпить, так закусить! Не вампир так этот вот»...
Резкий, порывистый ветер уносил тучи всё дальше и дальше от гостиницы. Гроза уже резвилась в отдалении, а на небе появились просветы со звёздами и луной. Луна, полная, с синевато-красноватым оттенком, наверное, от грозы, завораживающе притягивала взгляд. Если бы ещё не эта волчья морда, которая всё норовила загородить небесный ночной диск.
Наконец зверюга отцепился от решётки и унеслась куда-то, прочь от Аниного окна. Спустя какое-то время вой раздался уже в коридоре подвала, а затем дверь каморки Ани глухо заухала под чьими-то настойчивыми ударами, под нечеловеческим натиском. Когда удары прекращались, раздавался скрежет о металл когтей, жаждущих вцепиться в тугой комок нервов девушки. «Брр! На фиг! На фиг!»
– Ну уж нет! Не открою! Тут дворецкий стократ прав! – выдохнула девушка, вжимаясь головой в подушку, что держала в руках.
Но нет! Неужели она, как маленькая, спрячется под одеяло или залезет от страха под кровать и будет трястись от страха? Нет! Никогда! Аня встала с кровати и достала из своего рюкзачка перцовый баллончик. «Не бог весть что, но уже что-то!» Лунный свет плясал на двери, которая сотрясалась от ударов зверя.
«Он слишком разумен для животного, – рассуждала между тем девушка, одной рукой примериваясь к складному столику как оружию самообороны. Нет, тяжеловат и неудобен. – Ведь он сумел проникнуть в подвал и ломится именно в мою дверь, а не чью-то другую. Понимаю, вычислил по запаху, что смаковал из моего окна, но неужели остальные служащие не заслуживают его внимания? Или мой аромат самый свежий после дежурства... Да нет, там и Катарина была. Или это всё треклятая четвёртая группа крови?»
Аня взглянула на часы – прошло лишь полчаса, как она вернулась с дежурства. А ей казалось, что целая вечность. Наконец, в коридоре раздались шаги и окрики. Вой. Рычание, звуки борьбы и возня. А затем всё стихло. Только полная луна продолжала светить за окном.
Аня покосилась на таблетки «От страха» на подоконнике и налила себе стакан воды. Залпом осушила его, отвернувшись от искушающих её пилюль.
– Так, руки не трясутся, голос не дрожит, – вслух произнесла девушка, – полёт нормальный.
Баллончик – под подушку, переодеться в ночнушку... Необходимые действия разбивались на простейший алгоритм и успешно решались в заданной последовательности. Любой программист оценил бы! Только здесь их не было.
Не так-то просто оказалось заставить себя уснуть после всего пережитого за день. Аня ещё долго в подсознании прокручивала минувшие события, и только ближе к рассвету её сморил сон. И снилось ей, что она – маленькая рыбёшка, всего лишь наживка для ловли более крупной и ценной. Аня-рыбка, сама на крючке, проколовшем её губу, мечется, отчаявшись вырваться. А вот и щука зубастая идёт на неё. «Тук-тук» – стучит Анино сердечко.
– Тук-тук! – стучат в дверь. – Утро! Подъём!
«Это всего лишь кошмар, просто дурной сон», – вскакивает Аня и пытается успокоить себя. Что-то твёрдое, холодное и продолговатое сжимает её правая рука.
Всего-навсего её перцовый баллончик. Ничего страшного! Но события предыдущей ночи уже вихрем взметнулись и пронеслись в голове девушки:
– Вот чёрт! – только и выговорила она. – Вляпалась же я...
Аня, встревоженная и не выспавшаяся, долго одевалась и вышла в коридор последней. Ан нет, не последней – ещё не хватало Катарины.
Вика обеспокоенно проводила взглядом Аню, нырнувшую в уборную. Водичка! Холодненькая! Родная! Успокаивающая. Целебная.
Девушка умылась и взглянула на себя в зеркало: усталый вид, немножко взъерошенная, морщин и седых волос нет. Аня застыла: сзади неё кто-то стоял, большой и угрюмый. Девушка, взвизгнув, резко развернулась и замолчала. На неё со стены прямо в глаза смотрел плакат из какого-то фильма ужасов.
– Шутники! – тут Аня нецензурно выругалась. – Смешно, да?
Она пулей выскочила в коридор, тряся в руках сорванным со стены монстром:
– Какой... умник додумался это повесить там? – гневно вскричала она.
– Не я! – сказали Урсула и Вика.
– Катарина или кто-то из парней? – предположила Аня.
– Не смотрите на меня так, барышни, – улыбнулся им однорукий старичок, который будил их по утрам и ночам и выдавал инвентарь, – не я это. Хоть мне и льстит сравнение с «парнем».
И старичок вновь затарабанил кулаком по двери Катарины:
– Подъём, соня! Все тебя ждут, опаздываешь!
В ответ – тишина.
– Эх, – вздохнул завхоз, – придётся за запасным ключом идти к управляющему.
Он упорно дворецкого называл управляющим. Но никто из старожилов не пытался поправить его. Суть-то одна, да и самый «старожилистый» здесь, видимо, как раз этот старичок и был. Через две минуты он вернулся со связкой ключей, что всегда при себе держал дворецкий, сколько помнила Аня. Когда завхоз открывал дверь, Вика крутилась у него за спиной. Чисто из женской любознательности, которую в народе величают любопытством. Когда старичок открыл дверь, а любопытная стрельнула внутрь глазами,то...
То произошло сразу два события: завхоз выронил ключи из рук, и те с грохотом шлёпнулись на пол; Вика ахнула, побледнела и закрыла рот руками.
