Воцарилось неловкое молчание, но было в нем что-то такое, отчего казалось, что воздух вокруг нас стал сгущаться.

Он так смотрел, что я теряла связь с разумом, окунаясь в глаза, которых никогда не видела до этого.

— Мне двадцать три, — кашлянула я и не сделала от него шага назад только потому, что не хотела показывать ему свои эмоции и того, как он меня смутил и сбил с мысли.

Волк отвел глаза лишь на секунду от моего лица и чуть улыбнулся.

— Я имел в виду не возраст. Вы очень миниатюрная. Особенно для чистокровной волчицы.

И снова «вы».

Как черта, за которой он не показывал себя, держа на расстоянии. И это было неплохо.

— Я подрасту после того, как научусь оборачиваться в зверя, — быстро отозвалась я, на что волк кивнул и сделал приглашающий жест рукой вперед на дорогу.

— Прошу меня простить. Я не хотел, чтобы вы становились свидетелем воспитания юных волколаков.

— Я сама виновата, — пробормотала я и, сделав пару шагов по дороге, остановилась, неловко покосившись в сторону машины.

— Что не так? — тут же нахмурился волк.

— …Я рюкзак оставила.

Он быстро кивнул и вернулся к машине с оторванной дверью, чтобы достать мой рюкзак и вернуться снова.

Как истинный джентльмен в голубой рубашке, запачканной кровью, он шел позади меня, не подгоняя и при этом держа дистанцию, за что я была очень благодарна ему.

Не пытался меня обнять и успокоить.

Не прикасался и не поднимал темы, как я оказалась в той машине.

И всё это делал очень верно, словно чувствовал, что мне нужно только много свободного пространства и тишина.

Его машина на самом деле стояла на обочине чуть поодаль.

Он даже двигатель не глушил: видимо, потому, что знал, что быстро вернется.

Волк открыл любезно дверь на переднем сиденье, приглашая меня занять место, и я сделала это нехотя и снова сжимаясь.

Очередная машина.

И мужчина, которого я не знаю.

Да, спаситель, но всё же незнакомый.

— Я оставлю вас на несколько минут, чтобы переодеть рубашку. Если вы не против, — проговорил волк и не стал закрывать дверь, будто хотел этим показать, что я свободна. Я не пленница очередной ситуации, в которой не должна была оказаться.

— Да, конечно, — поспешно кивнула я, прижимая к груди свой рюкзак, и пристально наблюдала в зеркало на двери за тем, как волк отошел назад и открыл багажник, где, по всей видимости, была сумка с одеждой.

Лишь сейчас я заметила, что волк ходил без обуви. Босиком.

И это было странно даже для нашего рода, если учесть, что сверху он был облачен как подобает человеку.

Где он успел потерять обувь?

Ведь она была?

Подсматривать было нехорошо, но дверца словно специально была открыта так, что я видела его.

Я отводила глаза на секунду, но снова возвращалась к этому мужчине, тайком наблюдая за ним.

И всё-таки он был красивый.

С правильными чертами лица, аккуратным носом и чувственными губами.

Из разряда тех красавчиков, на которых все и всегда обращают внимание, где бы они ни появлялись.

Высокий, с широкими плечами и узкой талией.

Он не был излишне перекачен, но при взгляде на его подтянутое мускулистое тело становилось ясно, что он не далек от спорта.

Или такой жизни, при которой всегда нужно быть начеку.

Когда он снял с себя рубашку и склонился корпусом над открытым багажником, перебирая другую одежду, я успела заметить, что на его шее была цепочка с армейским жетоном.

Служил, значит.

Мой брат тоже носил такой жетон.

А еще на цепочке было кольцо или даже два. Точнее было не рассмотреть.

В какой-то момент волк вскинул неожиданно голову, поймав мой взгляд через это небольшое зеркальце, и я смутилась, едва не покраснев.

Поймал на подсматривании!

Как стыдно!

Больше я не позволяла себе смотреть на него и скорее достала из рюкзака влажные салфетки, которые чудом не вывалились, чтобы попытаться привести себя в божеский вид.

Я ведь даже не представляла, как выгляжу сейчас, поэтому упорно протерла лицо и руки, но когда ощутила на собственной кофте запах пива, то всё внутри перевернулось от омерзения и подступающей паники.

Она пришла на место адреналину и теперь заполняла меня медленно, но неумолимо.

Оказавшись спасенной и на свободе, я только сейчас смогла осознать, во что вляпалась и чем всё это могло закончиться, если бы не этот волк.

Захотелось разрыдаться, чтобы сбросить оковы этой жуткой истории и прийти в себя как можно быстрее, но я не позволяла себе сделать это. Только остервенело терла кофту салфетками, за пару минут использовав всю пачку.

Я даже не заметила, как волк подошел ко мне, поэтому вздрогнула, когда услышала его голос над собой:

— Могу предложить вам что-нибудь из одежды.

— Я была бы очень благодарна.

Поднять на него глаза я почему-то не решилась.

Волк стоял чуть поодаль, не нарушая моего личного пространства, но я почувствовала, как он кивнул и снова направился к багажнику.

— Боюсь, что любая кофта будет вам велика.

— У вас там целый магазин одежды запрятан? — попыталась улыбнуться я, но получилось очень вяло и с трудом, а вот волк неожиданно улыбнулся.

И я снова замерла, глядя на него в зеркальце на двери.

У него была красивая улыбка. Обаятельная даже.

Она озаряла лицо и делала его более живым и каким-то особенно притягательным.

Почему-то мне казалось, что волк мало улыбается и делает это крайне редко, а потому каждая его улыбка — это ценность.

— Боюсь, что нет. Только немного необходимого для дороги. Свитер подойдет? — волк достал тонкую кофту, но я содрогнулась, увидев, что он черный.

Самый ненавистный цвет в моей жизни, который я категорически перестала носить с восьми лет.

Даже в гимназии все девушки носили форменные черные платья, и только я ходила в темно-синем.

«Проблема в голове у девочки, — сказал на это психиатр, к которому меня привел папа после первого дня в гимназии, где меня вырвало от вида формы. — Это страх, который затрагивает все сферы ее жизни. С этим нужно бороться, иначе дальше будет только хуже…»

— …Я думаю, что вполне доеду в своей кофте. Спасибо!

Я правда старалась, чтобы мой голос не менялся и не выдавал той дрожи, которая пробирала меня до