и внезапно наступила полная тишина. Стали слышны отрывистые команды, редкие трели свистков. Веревки натянулись, и дирижабль стали медленно подводить к его импровизированному ложу. Когда же воздушный корабль лег на баржи и над рекой раздался усиленный мегафоном приказ Максимова «Крепи швартовы!», народ взорвался овациями и криками «Ура!».

Паром плавно приблизился и пришвартовался к грузовой палубе дирижабля. Опустили трап, по нему сошел капитан Штейнберг в сопровождении навигатора. Мэйлинь внимательно смотрела, как Максимов подошел с подносом, накрытым красным платком. На подносе поблескивала горстка монет, и он с поклоном вручил его капитану. Капитан столь же церемонно принял этот поднос, поклонился и передал его навигатору. Формальная часть ритуала с сильфидами была соблюдена.

Дальше началась долгая методичная суета. С дирижабля по сходням сносили ящики, грузили с задней аппарели на баржу, которую быстро подтянул небольшой буксир, и на паром, а те, набрав груза, уходили к пристани. С первым грузом прибыл Селим. Одетый в стандартный рабочий комбинезон, с кожаным шлемом, сдвинутым на затылок, он совсем не походил на арабского щеголя в белом длинном одеянии. Был он собранным, деловитым, на ходу кивнул Мэйлинь и сразу ушел вглубь склада.

Через некоторое время народ потихоньку начал рассасываться, а Мэйлинь все никак не могла заставить себя уйти. Погода была облачная, но безветренная. Приглядевшись, она увидела несколько сильфид, которые плавно кружили вокруг дирижабля. К ней подошла Софья:

– Сударыня, разгрузка продлится до позднего вечера. Самой сложной была посадка, а дальше уже работа простая, бери да неси.

– А если случится что?

– Мы с берега ничем не поможем. Если же что не так пойдет, то ваши люди тросы отцепят – и дирижабль просто взлетит. Он же не всем весом на баржи лег, и подъемная сила сохранилась. Пойдемте, у нас до вечера еще много времени.

– Хорошо, ведите, – решилась Мэйлинь

По улицам ездили паровые автомобили, несколько раз их обогнали почтальоны на двухколесных пароциклах. Гордостью города была построенная несколько лет назад система пневмопочты, объединившая все основные здания.

– В банках да муниципальных домах это часто используется, думаю, вы такое встречали. А у нас соединили весь город. Причем, чтобы и зимой проблем не было, все трубы под землей проложили.

Софья оказалась очень легкой в общении девушкой. Обедая в трактире, они разговорились, и Мэйлинь почувствовала себя с ней как с близкой подругой. Оказалось, что Софья тут только на лето, потому что учится в техническом училище в Москве на инженера.

– У нас ходит много слухов про восточный воздушный флот. Говорят, у вас нельзя женщинам подниматься на борт в качестве членов экипажа.

– Не знаю, я хоть и пассажир, но несколько раз помогла команде, и капитан пригласил меня в экипаж. Плюсом я слышала, что сестра нашего старпома учится в Нанкине на навигатора.

– У нас из-за климата не так развит воздушный флот, как у вас, у нас больше железные дороги. В Китае дирижаблей больше, а ваша «Небесная гора», как я вижу, самый современный корабль. Мне страшно интересно посмотреть на его устройство. Вы сможете организовать мне экскурсию?

– Хорошо, я поговорю с капитаном – думаю, проблем с визитом не будет. Корабль большой, и мы не помешаем команде. Но только после нашей работы с Максимовым. Мне капитан приказал во время всех маневров быть на земле.

– Я знаю, потому папа и предложил мне вас сопровождать. Давайте завтра, как я утром к вам заеду, мы на левый берег поедем. Как раз в то место, куда будут груз приносить.

– Я буду очень признательна.

– А потом вы сможете к нам в дом заехать и, если хотите, у нас же и переночевать.

– Хорошо.

Вернулись в порт они ближе к вечеру. Как раз застали момент, когда «Юньшань», издав прощальный гудок, стал подниматься и, разворачиваясь над городом, полетел к воздушной гавани швартоваться на ночь. Поэтому без остановки они сразу поехали за ним. Вечерело, в городе зажигались электрические огни уличного освещения. Особенно красиво в наступающих сумерках выглядела украшенная разноцветными огнями ажурная башня пожарного отделения, построенная по традиционному для России шуховскому проекту.

Поднявшись на борт, Мэйлинь столкнулась в коридоре с Гансом Штейнбергом.

– Как все прошло капитан?

– Спокойно. Если не брать в расчет место посадки, то это стандартная операция. Мы все сделали, даже параллельно набрали воды в балластные цистерны. Так что, если не считать отсутствие главного винта, к переносу груза мы готовы. Тут будет посложнее, но мы справимся. А у вас как день прошел?

– Интересный город. Достаточно развитый, но при этом есть своя приятная провинциальная атмосфера. Нет суеты и толп Шанхая, чопорности Пекина, а есть какое-то, пусть неторопливое, но уверенное и поступательное движение. А еще мне очень понравились дома. У них тут своя мода, когда первый этаж каменный, а второй – деревянный из бревен. Целые улицы таких домов. Очень красиво и необычно выглядит.

* * *

С левого берега открывался великолепный вид на город. Стоя на небольшом холме рядом с Софьей, Мэйлинь наблюдала за подготовкой. Весь противоположный берег был усеян людьми – жители города не смогли пропустить такое зрелище.

На паровой коляске подъехал Илья Максимов. Выйдя из машины, он подошел к Софье и Мэйлинь и вежливо поздоровался. Видно было, что он нервничает.

В очередной раз посмотрев на небо в бинокль, Максимов сказал:

– Полдня вчера с вашим экипажем обсуждали эту операцию. Очень грамотные люди, вроде все мелочи проговорили, а я все равно волнуюсь.

Наконец показался дирижабль, под ним на сложной системе тросов плавно покачивался многолапый стопоход. Очень медленно подлетев к расчищенной площадке «Юньшань», завис над ней и стал спускаться. С дирижабля сбросили швартовочные канаты, к которым сразу бросились люди. Как только стопоход коснулся своими опорами земли, к нему побежало несколько человек.

Максимов побагровел, схватил медный рупор и что-то прокричал. Из его слов Мэйлинь поняла только «быстро», «в сторону» и «жди». После чего он вскочил в машину и унесся вниз с холма к посадочной площадке.

Мэйлинь повернулась к Софье:

– А вот эту фразу он на каком языке произнес?

Софья покраснела:

– Это русский мужской язык… Мужчины, когда работают, обычно на нем разговаривают.

– А что он сказал?

– Попросил не стоять под дирижаблем.

– Такая длинная фраза?

– Ну… ээ… он настойчиво попросил… – она застеснялась еще больше и сменила тему: – Сейчас самая сложная часть работы. Сразу отцеплять нельзя, ваш корабль отскочит вверх, а это его сломает. Он будет очень плавно спускаться и только когда тросы провиснут, рабочие смогут открепить их. Важно, чтобы дирижабль при