Спала она долго. На минутку проснувшись, увидела на столике в изголовье поднос с остывшим завтраком и опять провалилась в сон. Проснувшись днем от шороха открывающейся двери, увидела вестового с очередным подносом. За окном проплывали вершины гор.

– Мы где сейчас?

– Уже летим над Алтаем, завтра утром должны быть на месте.

– Замечательно. У нас получается.

– Так точно, мастер Мэйлинь, – поклонился вестовой.

Окончательно проснувшись, Мэйлинь отправилась на поиски капитана. Ночной разговор с призрачной гостьей, образы, увиденные в огне, никак не давали ей покоя. Капитана она нашла на мостике. В рубке царила деловитая атмосфера с редкими командами и спокойным их исполнением.

Увидев вошедшую Мэйлинь, Штейнберг поднялся из своего кресла и с улыбкой спросил:

– Как вы себя чувствуете? Получилось выспаться?

– Да, спасибо.

– Я хочу поблагодарить вас за ночную работу. Вы сэкономили нам массу времени и сил.

– Пожалуйста. Я рада, что смогла оказаться полезной. Капитан, я могу с вами посоветоваться?

– Конечно, – он внимательно посмотрел на встревоженную Мэйлинь и предложил перейти в его каюту, после чего обратился к навигатору: – Мастер Бао, примите командование.

– Слушаюсь, капитан.

Каюта капитана была небольшой: простая, по-армейски заправленная кровать, диванчик около стены с круглым иллюминатором, рабочий стол. Войдя, капитан сразу превратился в радушного хозяина, отошел к угловому буфету и стал что-то собирать на стол из угощения.

– Вам чай сделать или что-то покрепче хотите? – спросил он через плечо.

– Чай. Я не голодная, совсем недавно поела.

– Хорошо, – он поставил на стол перед Мэйлинь корзинку с печеньем, тарелку с сухофруктами и сам сел напротив. – Чайник скоро вскипит. О чем вы хотите поговорить? О маме?

– О маме тоже. Вчера было так много событий, столько произошло, что я не смогла до конца осознать, что случилось… – она запнулась. – Возможно, это и к лучшему.

– Почему?

– Не успела в это погрузиться. А вечером пришли еще новости про маму: она жива. И папа тоже.

– Очень интересно. Я весь внимание.

– Во время вчерашнего ремонта, когда мы заканчивали поиск пробоин, я встретилась с одной женщиной…

– Где?

– Вы не поверите – внутри девятого отсека. – Мэйлинь увидела удивленно взлетевшие брови капитана и поспешила объяснить: – Это было в эфирном плане. После того, как мы закончили с ремонтом, я с ней поговорила.

– Теперь понятно. А мы думали, что вы устали и уснули прямо в кресле. Ходили на цыпочках, говорили шепотом, не хотели будить.

Мэйлинь смущенно улыбнулась:

– Спасибо за заботу. Я очень тронута, – сказала она с признательностью, потом помолчала и вернулась к разговору. – Так вот, эта женщина, ее зовут Кайла и она из Ирландии, она немного рассказала про меня и в качестве жеста поддержки, как она выразилась, показала, что происходило в кабинете мамы во время нападения.

– Прошу прощения, что перебиваю. Вы ей доверяете?

– Я ее до этого не видела. Однако то, что она показала, это реальность. Я видела и папу, и маму, видела ее кабинет. Был конфликт, несколько человек угрожали маме, потом один в нее выстрелил и ранил. На звук выстрела вбежал папа и мечом зарубил нападавших. После он увел раненую маму в порт, и теперь они плывут в Нагасаки.

– Это хорошие новости. Ваши родители живы. А вы знаете, почему Нагасаки?

– Мой папа из Японии. Они с мамой там познакомились, в нашей торговой фактории, и переехали в Китай. Он иногда в шутку предлагал туда вернуться, когда успокаивал маму в сложные времена.

– Япония непростая страна. Их политика самоизоляции, которая, кажется, называется сакоку, препятствует любым внешним контактам. Они очень негативно относятся к иностранцам. До сих пор только в двух городах разрешили основать фактории, через которые мы можем с ними торговать, одну китайскую, другую американскую. С другой стороны, если ваши родители планируют выйти за пределы фактории, то там их никто найти не сможет. Судя по всему, ваш отец увидел большую опасность, если не обратился в полицию и бежал под защиту сегуна.

– Я очень волнуюсь за них. Неужели никак нельзя передать весточку?

– К сожалению, никак. Скоро закончат прокладывать телеграфный кабель в Нагасаки, но это поможет только для связи с факторией. За ее пределы можно передавать письма только чиновникам сегуна и исключительно деловые. Так что… если только у вас есть способ связаться через тонкие планы.

– У меня нет таких способов. И что же делать?

Штейнберг погладил бороду, задумавшись.

– Знаете, как было раньше? Корабли тогда были деревянные, парусные и куда как менее надежные, чем сейчас. Моряк уходил в море, и его близкие не имели никакой возможности узнать, что с ним и вернется ли он. И для того, чтобы не выгорать в ожидании, они концентрировались на своих делах, на том, что нужно делать тут, на земле, пока муж или отец находится в плавании. Я бы на вашем месте все внимание посвятил бы своим делам, полету в Москву, нахождению тех союзников, о которых вы говорили. Если я правильно вас понял, ваш отец сделает все, а может он многое, для того, чтобы с вашей мамой все стало хорошо. Потому сконцентрируйтесь на том, что они живы и просто уехали в путешествие в Японию. А когда вы доделаете свои дела, то или они вернутся к вам, или вы сможете там их найти.

Мэйлинь посидела некоторое время молча, обдумывая сказанное:

– Спасибо, капитан. Я сделаю так, как вы советуете. А можно я у вас спрошу?

– Конечно.

– Почему вы мне помогаете? Точнее, то, – она запуталась, пытаясь подобрать слова, – как вы помогаете. Я чувствую, что это не формальное отношение ко мне как к странному пассажиру с золотой пайцзой.

– Я вас понял. Сегодня утром я тоже много думал, вспоминая вчерашний день. Изменения маршрута, вы с этой пайцзой, команда, готовая взбунтоваться, следуя традиции вашего народа. А потом нападение. И ваше активное участие в ремонте. – Он наклонился и долил чай в чашку Мэйлинь. – Я увидел, что против вас действуют силы, готовые не просто вас убить, но и наплевать на все сопутствующие жертвы. А раз так, то это уже стало и моим личным делом. Я буду рад, если на какое-то время наш корабль станет для вас домом.

Мэйлинь почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы. Капитан одобряюще улыбнулся:

– Еще чаю?

– Нет, спасибо! Я очень благодарна вам за все, что вы для меня делаете! – и Мэйлинь торопливо встала и распрощалась. Ей хотелось поскорей остаться в одиночестве, чтобы не расплакаться при капитане.

* * *

Дирижабль неподвижно висел над облаками. Облачность