к росту характеристик, а значит её мышцы восстанавливались и напитывались маной намного быстрее, чем у простых людей; что она изначально обладала невероятным талантом, который Михаил сделал ещё больше после недавнего обновления редактора, а потенциальные характеристики напрямую влияют на скорость развития текущих; что у неё, в конце концов, был ангел-хранитель, который поднимал её Физические способности на 0,1 балла, если девушку одолевала чрезмерная усталость, после чего она сразу возвращалась в наилучшую физическую форму.

Как итог: Маргарита даже не замечала, что её пытались утомить; более того, напряжённые тренировки и постоянные схватки не на жизнь, а на смерть с невероятной быстротой развивали её способности, в том числе фехтование. Всего через две недели её уровень поднялся с 27-го до 29-го и теперь приближался к 30-му.

Пока над Маргаритой кружили самодовольные стервятники, девушка с улыбкой на губах приближалась к рангу великого Генерала, которые вершили политику даже на Западном побережье; монстров, что каждый день бросались на неё посреди арены, она воспринимала в качестве развлекательной программы.

На данный момент этого никто не замечал, однако момент великого откровения неумолимо приближался…

Однажды в общей столовой, в которой обедали гладиаторы, Маргарита заявила, что была императрицей. Обыкновенно прочие рабы старались игнорировать её рассказы про битву с гигантским морским чудовищем и прочие бредовые выдумки, но в этот раз девушка наступила на хвост.

— Император на арене только один, — высоким голосом проскрипел низкорослый гладиатор с кривым подбородком. — Держи язык за зубами, девчонка.

— А? А! Не в этом смысле, — сложив руки на груди улыбнулась Маргарита. — Я — настоящая императрица.

После этих слов в шумном зале повисла тишина. На девушку обратились недобрые взгляды.

— Настоящая? Что это значит? — раздался суровый голос, после чего толпа немедленно расступилась, и навстречу Маргарите, которая сидела за столом перед тарелкой грибной похлёбки, двинулся высокий светловолосый гладиатор, шею которого сжимал серебряный ошейник.

У всех обладателей последнего был собственный титул. Собравшиеся затаили дыхание при виде «Гордого Льва» Антония.

— В смысле: настоящая, — ответила Маргарита, словно не замечая напряжение, которое повисло посреди воздуха.

— По-твоему Огненный Император ненастоящий? — мрачно прищурился Антоний.

— Э… нет? Это же всё понарошку, — сказала девушка, почёсывая щёку указательным пальцем.

Тишина в зале стала гробовая.

— … Мерзавка, ты представляешь себе, что нужно сделать, чтобы получить золотой ошейник? Свой серебряный ты и близко не заслужила! — вскипая от ярости воскликнул Гордый Лев.

— Вот, я об этом! — щёлкнула пальцами Маргарита.

— О чём? — растерялся её собеседник.

— Императоры не носят ошейники. Это делают только собаки, — как само собой разумеющееся ответила девушка и улыбнулась. — Я свой могу снять, кстати, — прибавила она и запросто разломала обруч у себя на шее, что для раба считалось смертельный преступлением.

Лицо Антония побледнело, затем немедленно покраснело от ярости. Он приоткрыл губы, намереваясь сказать, что девчонка подписала себе смертный приговор, как вдруг округлил глаза и посмотрел на громадную фигуру, которая неожиданно выросла у неё за спиной.

Это был он.

Гермес.

Огненный Император собственной персоной.

Зрители немедленно затаили дыхание. На фоне сильнейшего гладиатора девушка казалась всё равно что ребёнком, нет, куклой в ногах мускулистого великана.

— Привет, — повернулась на стуле и помахала Маргарита.

Гермес посмотрел на неё сверху вниз и прогремел голосом, который поставил бы на колени даже высокомерного царя:

— За мной.

— Мм? Куда?

Гермес не ответил, но лишь молча направился на выход из обеденного зала; девушка наклонила голову, затем потянулась, встала и, сложив руки на затылке, беззаботно последовала за ним.

Когда пара скрылась посреди коридора, в зале некоторое время царила тишина. Лишь погодя зазвучали вздохи.

Вот и всё.

Девчонке конец.

Убивать прочих гладиаторов вне арены запрещалось, но никто и слова не скажет, если Огненной Император переломает ей все кости. У сильнейших были особенные привилегии.

— Хм! Я хотел разделаться с ней самостоятельно, но пускай, — фыркнул Антоний.

Остальные молчали.

Многие из них теперь почувствовали жалость, ибо неожиданно осознали, что девчонка не имела злого умысла, когда говорила свои бредни. Надзиратели и те не смели поднимать голос на Огненного Императора. Они тоже были людьми, а значит у них был инстинкт самосохранения, который не позволяет кричать на могучего зверя, пускай даже последний находился в клетке.

Сам факт, что девчонка не упала на колени и не стала молить о пощаде при виде титана говорил о том, что она была сумасшедшей.

Впрочем, это нельзя было считать оправданием.

Мир несправедлив; даже за нечаянно сказанное слово всегда приходится платить…

Глава 15

Наказание

Насвистывая пиратскую песенку, Маргарита следовала за Гермесом по длинному каменному коридору. Царила тишина. Почти все рабы находились в обеденном зале, а потому на пути у них встречались только редкие надзиратели с потёртыми кнутами на поясе. Некоторые из них замечали сломанный ошейник Маргариты, но не смели окликнуть её, опасаясь Огненного Императора.

Наконец они прошли в тренировочный зал, который представлял собой песчаную арену размером с небольшой бассейн.

— Чур этот мой, — сказала Маргарита, хватая с полки деревянный меч и принимая боевую стойку.

Гермес прищурился на девушку и прогремел:

— Что ты знаешь про человека в маске ворона?

Маргарита удивлённо посмотрела на него, но затем сразу пришла в себя и улыбнулась:

— Он рассказывает сказки.

— Сказки? Так он врёт? — нахмурился Гермес.

Маргарита сморгнула:

— С чего это?

Повисла тишина.

Некоторое время Гермес рассеянно смотрел на девушку; затем вздохнул и произнёс:

— Императоры не носят ошейники… Ты права.

— Хе, конечно.

— Восстание случится через семь дней.

— А?

Теперь уже Маргарита округлила глаза, а Гермес продолжал:

— Сперва ты направишься к мастеру и скажешь, что случайно сломала свой ошейник. Ты всё равно получишь наказание, но казнить тебя никто не станет. После этого ты оставишь на нём царапину. Такую, — сказал Гермес и показал на блестящую метку на собственном золотом ошейнике. — Это — знак. С ним тебя узнают остальные. Если царапина одна — вы с ними одного ранга. Если царапины две — ты должна его слушать. Если три — его должен слушать тот, у кого две царапины. Такой у нас порядок. Ясно?

Маргарита пришла в себя и понимающе кивнула.

— Тебе нужно продержаться ещё неделю, и тогда… — Гермес прикрыл глаза и проговорил глубоким голосом, сжимая свои мощные кулаки.